Читаем Свет в ночи полностью

По окончании реального училища Г. А. Мейер поступил в университет на филологический факультет, но, пробыв там год, однажды явился к отцу и заявил, что оставаться в этом «рассаднике революции» не желает и перейдет на военную службу. А чтобы не терять года при поступлении в военное училище, он пойдет раньше срока в вольноопределяющиеся. После краткого пребывания в гусарском полку Г. А. Мейер перешел в пехотный полк св. Александра Невского и всю войну, вплоть до революции, провел в нем, участвуя в кро­вавых, тяжелых боях. Был несколько раз ранен и перенес натуральную оспу.

Приближалась февральская революция. Когда пришло известие на фронт об отречении государя, командир полка, в котором состоял Г. А. Мейер, собрал офицеров. Выслушав странную весть, Мейер, отличавшийся большой дисципли­нированностью, громко сказал:

Ну, теперь Россия пропала/

Командир: На каком основании вы позволяете себе вы­сказывать ваше мнение?

На том основании, господин полковник, что теперь — «свобода».

Довольно, идите и объявите это вашим солдатам.

Когда Г. А. Мейер объявил это своему фельдфебелю, тот заплакал. Мейер, желая его утешить, сказал, что еще все мо­жет обойтись. Но тот, безнадежно вздохнув, сказал:

Эх, ваше благородие, молоды вы, не знаете нашего народа. Пропала Россия...

Когда же вслед за этим пришло время присягать Времен­ному правительству, Г. А. Мейер категорически отказался, несмотря на опасность с этим связанную, сказав при этом:

Я присягал государю и свою присягу, как перчатки, не меняю.

Одним из первых Г. А. Мейер записался в Белую армию. Эта эпопея была проделана им, как и другими белыми офи­церами, в страшных условиях, сопровождавшихся болезня­ми, холодом и голодом. Наступило время «Ледяного похода». За него Г. А. Мейер получил, как и все его участники, медаль: терновый венец с мечом. В приказе значилось: за беспример­ное геройство и перенесенные лишения. Мейер лично хоро­шо знал Корнилова, часто играл с ним, при всяком затишье от боев, в шахматы. Корнилов был убит на его глазах. Всю последующую гражданскую войну Г. А. Мейер провел в Бе­лой армии при генерале Казановиче, отличавшимся беспре­дельной отвагой и водившим свои войска в самый огонь.

Затем началась эвакуация, сначала из Новороссийска, а затем из Крыма. В Константинополе Г. А. Мейера настиг­ли новые мытарства и лишения. Был и голод, и ночев­ки в пустых могилах на турецком кладбище; но бы­вали и просветы: преподавание русского языка жене амери­канского директора, русский клуб «Очаг», в котором Г. А. Мейер часто читал доклады о русской поэзии для русской эмиграции. Как-то в «Очаге», благодаря своей исключитель­ной памяти и знанию русской поэзии, Г. А. Мейер выиграл значительное пари, читая в течение двух часов, без останов­ки и не разу не повторившись, стихотворения русских поэтов.

В 1923 г. перед эмигрантами стала новая проблема: при­нять турецкое подданство или покинуть Турцию. К этому времени почти все культурные силы сосредоточились в Па­риже. Бальмонт, к которому Г. А. Мейер обратился, выхлопо­тал ему с женой въезд во Францию. В Париже самыми близ­кими домами в первые годы были для него дом Бальмонта и писателя Корчемного.

В начале 20-х годов в Париже возник журнал «Русская Земля», редактировал его Г. А. Алексинский, издателем был Добронравов, что и определяло монархическую направлен­ность печатного органа. В него пригласили постоянным со­трудником Г. А. Мейера, где он и работал до закрытия жур­нала, последовавшего после смерти Добронравова.

Скромная комнатка в маленьком отеле, где Г. А. Мейер с женой прожили семнадцать лет, вплоть до начала Второй мировой войны, посещалась многими интересными людь­ми — писателями, поэтами, певцами, художниками. Среди них были Бальмонт, Корчемный, Крачковский, художник Ко­ровин, Беляев, певцы из Миланской «Скала», Горянский, гр. Салтыков. После войны Г. А. Мейер сблизился с компози­тором Вл. Полем, поэтами Г. Ивановым и Вл. Смоленским.

Потеряв работу после закрытия журнала «Русская Зем­ля», Г. А. Мейер вынужден был стать парижским шофером и в течение двух лет ездил таксистом. И лишь после открытия газеты «Возрождение» Г. А. Мейер мог оставить эту рабо­ту: его пригласили стать постоянным сотрудником «Возрож­дения», в котором он и проработал до самой войны, 1940 г.

Во время немецкой оккупации Г. А. Мейер с женой жили в большой нужде, идти на сотрудничество с немцами он не мог и не желал, зная, как немцы ведут себя в России. Уже в те годы он утверждал, что несмотря на исключительно вы­годное положение немцев в Европе, несмотря на их блестя­щие победы, они войну проиграют — их погубит их отноше­ние к России.