Читаем Пионовый фонарь (ЛП) полностью

ИИДЗИМА: Рассказывают, что когда-то жили в Японии два знаменитых оружейника: Мурасама и Масамунэ. Мурасама был суров и вспыльчив, и никому ни в чём не уступал. Мечи, изготовленные этим мастером, были также свирепы. Иногда они наносили раны даже собственным хозяевам. Масамунэ, напротив, был кроткого нрава. – Мечи его, обладая удивительной силой в бою, были на редкость красивы, и ими предпочитали любоваться, нежели применять для убийства.

КОСКЭ: Вот как…

ИИДЗИМА: Однажды они устроили поединок: оба вонзили свои мечи – катаны – в дно небольшого ручья, повернув лезвия против течения… Опавшие листья в ручье подплывали к мечу Мурасамы – и он резал их пополам, а листья, что приближались к клинку Масамунэ, нерассечёнными плыли дальше, огибая меч… И Муросама признал себя побеждённым. Ибо меч – не оружие агрессии, его истинное предназначение – предотвращать и прекращать войны…

КОСКЭ: Я думаю, что понял вас, господин.

ИИДЗИМА: Тогда считай, что это был наш первый урок. Можешь идти.

КОСКЭ: Слушаюсь. (Уходит.)

Воспоминание Иидзимы. Урок фехтования. УЧИТЕЛЬ и МОЛОДОЙ ИИДЗИМА делают последние выпады. Урок закончен. Они выходят в сад.

УЧИТЕЛЬ: Высоко-высоко в горах пылает печь татара…

(Татара - плавильная печь, использует способность раскаленного железа объединяться с углеродом, в результате - получается сталь.)

Несколько дней и ночей в языках пламени рождается сталь тамахаганэ – тело будущего меча. Отобрав несколько лучших осколков и обратившись за благословением к богам Синто, Мастер начинает переплавку. Удар за ударом, он складывает и разбивает сталь. Рождается сплав, в котором более пяти тысяч слоёв. И так рождается душа самурая – меч катана. Чтобы меч был упругим, Мастер вкладывает в него сердцевину из мягкой стали. а твёрдая обволакивает его подобно коре дерева, рождая рисунок незабывамой красоты…

ИИДЗИМА: Душа самурая…

УЧИТЕЛЬ: Но в нём и душа Мастера, который его сделал. Это Мастер будет решать – выжить тебе… или злой равнодушный клинок принесёт беду.

ИИДЗИМА: Как я узнаю свою катану?

УЧИТЕЛЬ: Каждый меч имеет своё имя и свой характер. Выбирая катану – делай это серьёзно: возможно, ты выбираешь свою жизнь или смерть. Не только взвешивай клинок и проверяй его на излом.

ИИДЗИМА: Как же выбирать, учитель?

УЧИТЕЛЬ: Возьмись за рукоять и молча в тишине подержи его. Он сам заговорит с тобой. Если меч откликается – это твой меч. Ты выбираешь друга, с которым в бою и победе у вас равный вклад.

ИИДЗИМА: Я буду помнить ваши слова, учитель.

УЧИТЕЛЬ: Легенды говорят, что из-за хорошего меча убивали, как ради женской любви, но если убив хозяина, ты завладеешь его верным мечом – он станет коварен и лжив, он затаится и будет ждать, когда настанет удобный момент для расплаты… Такова месть меча.

Картина четвёртая

Дом и двор Хагивары Синдзабуро. ХАГИВАРА - один, он тоскует о прекрасной О-Цую.

ХАГИВАРА: Прошёл февраль, и март, и апрель. А Сидзё, как назло не появляется… Как же я увижу О-Цую? А если решиться пойти одному?.. Но меня может увидеть кто-нибудь из слуг Иидзимы…

К дому подходит ТОМОДЗО, он снимает у него пристройку.

ТОМОДЗО: Разрешите, господин Хагивара?

ХАГИВАРА: Кто там? Это ты, Томодзо? Входи.

ТОМОДЗО: Господин Хагивара, я – ваш сосед и волнуюсь за вас. Жена моя тоже беспокоится, сегодня она говорит: «Может, господин Хагивара недоволен, как я готовлю – он совсем перестал есть».

ХАГИВАРА: Нет, Томодзо, твоя жена прекрасно готовит.

ТОМОДЗО: В ваши годы нужно съедать по полтора обеда. Я, например, если не уплету пять или шесть больших чашек риса, то как будто и не ел вовсе! И со двора выходить совсем перестали. Вон в феврале, как вы весело прогулялись с господином Сидзё!..

ХАГИВАРА: (вдруг). Послушай, Томодзо, ты любишь рыбную ловлю?

ТОМОДЗО: Страсть как люблю. Мне это слаще, чем суши есть.

ХАГИВАРА: Поедем ловить рыбу вместе?

ТОМОДЗО: (с удивлением). Да вы же рыбную ловлю терпеть не можете.

ХАГИВАРА: А вдруг захотелось. Сам удивляюсь – с чего бы!

ТОМОДЗО: Ну что ж… А куда мы поедем?

ХАГИВАРА: Говорят, хорошо клюёт на Ёкогаве.

ТОМОДЗО: На Ёкогаве? Помилуйте, да чему там клевать?

ХАГИВАРА: Большие бониты клюют.

ТОМОДЗО: Что за глупости? С каких это пор бониты водятся в реках? Самое большее, там можно поймать или лобана или окуня… А вобщем, если вам хочется – поедем. Только наполню фляги сакэ да соберу закуску. (Уходит.)

ХАГИВАРА: Мне бы только увидеть её! Подплывём поближе, загляну через ограду, может, увижу хоть тень её на стенках бумажных сёдзи…

Река Ёкагава. Сумерки. В лодке спит ХАГИВАРА, напившись сакэ, ТОМОДЗО удит рыбу.

ТОМОДЗО: Господин! Проснитесь! Простудитесь ещё, в мае здесь вечера прохладные! Слышите, господин, проснитесь! Водки я взял слишком много что ли?

ХАГИВАРА: (вдруг открыл глаза). Томодзо, где это мы?

ТОМОДЗО: На Ёкогаве.

ХАГИВАРА: Ёкогава? (Посмотрел на берег.) Что там на берегу – храм Кэннин?

ТОМОДЗО: Где?

ХАГИВАРА: (себе) Да нет, это же дом Иидзимы… Подгреби к берегу. Причаль-ка вон там, мне надо сходить кое-куда.

ТОМОДЗО: Куда это вы пойдёте? Тогда уж давайте и я с вами пойду.