Я оказалась в другом коридоре, длиной всего несколько метров, который завершался стеклянной дверью на улицу. На линолеум падал луч света. Справа я увидела две двери. Одна из них — дверь в туалет. Табличка на другой гласила: «Консультант вернется в десять часов». Слева от меня — регистратура, отгороженная от коридора стойкой с откидной дверцей. Дверца была открыта, и женщина примерно сорока лет — несомненно, это ее силуэт я видела сквозь стекло — положила на стойку сумку и, порывшись в ней, извлекла маленькую зеленую карточку, которую протянула женщине в белом халате за стойкой регистратуры.
За регистратурой, отделенный стеклянной перегородкой, находился зал ожидания без окон. Он был пуст.
Я вошла, и обе женщины обернулись ко мне.
Сорокалетняя кивнула в знак приветствия.
— Здравствуйте, — сказала секретарь, приподняв бровь.
На вид ей не было и тридцати. Черные волосы собраны в два хвостика. Почти на каждом пальце перстни, в ушах огромные серьги и пирсинг, пирсинг над глазом, кричащий макияж и ужасная татуировка в форме паутины на шее. Она напомнила мне персонаж из какого-то сериала, только я не могла вспомнить какого именно.
— Здравствуйте… — сказала я самым важным и неприступным тоном, на какой только была способна. — Я
Она как-то странно на меня посмотрела, пожевала жвачку и сказала:
— А…
— Хорошо.
В коридоре было душно. Я сняла плащ.
— В кабинете есть вешалка, — сказала секретарь, указывая на комнату, смежную с регистратурой.
Выдавив из себя улыбку, чтобы не показаться невежливой и не вызвать у нее неприязни с первой же минуты (секретарь отдела — это порой как жена начальника, настоящая стерва, гарпия, она может подсунуть ему твое заявление об увольнении в груду бумаг и заставить его подписать так, что он этого не заметит, — секретарши порой полные дуры), я вошла в кабинет. Он оказался намного меньше, чем я себе представляла. Вероятно, это была переоборудованная палата, каких в этой больнице десятки. В центре — деревянная перегородка, прикрепленная к двум металлическим рельсам и разделяющая комнату надвое. На стороне окна я увидела шкаф, письменный стол, кресло на колесиках для врача и два больших кресла для пациенток. На стороне двери — крошечный уголок для процедур с гинекологическим креслом на хромированных ножках; вдоль стены располагались шкафчики и раковина.
Вешалка, о которой говорила секретарь, находилась в шкафу напротив письменного стола. Открыв дверцы шкафа, я увидела его содержимое: справа — коробки, наполненные самыми разными вещами («хирургические зеркала», «компрессы», «перчатки», «наборы для взятия мазка»), слева — белые халаты на металлических плечиках. На нагрудном кармане первого халата я прочла: «Франц Карма, врач». Не «главный врач» или «заведующий отделением». Просто «врач».
Я повесила плащ на плечики, задвинула сумку в глубину шкафа, надела халат, который взяла в гардеробе, удостоверилась в том, что мой бейдж хорошо прикреплен, и вышла в коридор. Пациентка только что закрыла свою сумку и вошла в маленький зал ожидания, расположенный прямо за регистратурой.
Я подошла к стойке и молча остановилась возле нее. На синюю столешницу стойки секретарь положила список запланированных на утро консультаций.
И так еще десять — двенадцать строк.
Зазвонил телефон. Секретарша взяла карандаш и сняла трубку: