Читаем Вернуть долг (СИ) полностью

В памяти всплыли последние мгновения до отключки: летящая на него машина, глухой удар, женский крик на заднем плане.

Значит, он в Грейди. Поломанный, но в принципе, поправимо.

И Бет его видела, и сидела возле него. Не подала вида, что они знакомы, сообразительная девочка.

А Керол и этот черный парень остались в том переулке.

Дерил резко выдохнул, гоня от себя мысли о том, что с Керол могло что-то случиться.

Она охренительно сильная баба, и, как показала история с Терминусом, далеко не дура.

Скорее всего, она рванула обратно к церкви, за помощью. И, хотя из способных к реальным действиям из группы осталось полторы калеки, Дерил был уверен, что их не бросят.

Что будут спасать.

И что, зная Рика, это будут переговоры, блядь.

Дерил задышал ровнее, притворяясь, что потерял опять сознание.

Лернер постояла еще рядом, потрогала пульс на шее, потом вышла. За врачом, наверно.

Дерил осторожно открыл глаза, голова не кружилась, если не шевелиться. Он лихорадочно решал, что делать дальше.

Покрутив ситуацию в голове по всякому, он с сожалением понял, что все упирается в его самочувствие.

С постоянно кружащейся башкой и горящими легкими он не боец. Значит, надо выжидать.

Его не прибили, лечат, тратят медикаменты. Значит, он для чего-то нужен.

Пацан говорил, что здешних пациентов заставляют отрабатывать долг.

Что же, он отработает.

По полной отработает.

Им понравится, сукам.

========== 2. ==========

Комментарий к 2.

Разогреваемся))))))

Доун выслушала краткий отчет от Лэмсона об итогах утреннего патрулирования, кивнула, записала на будущее пересмотреть маршруты патрулей.

К ночи госпиталь успокаивался, оставались только дежурные на этажах, и патруль возле выхода к лестницам.

Доун вышла из кабинета, прислушалась. Из ближайшей палаты послышался шум, как будто упало что-то. Доун резко дернула на себя дверь, уже, в принципе, зная, что увидит.

-Горман, отпустите ее, — резко скомандовала она, поморщившись.

Посторонилась, давая Джоан дорогу, пронаблюдала, как девушка, запахивая на груди разорванную больничную блузу, убежала в палату, которую она делила с Бет, и, не глядя на взбешенного подчиненного, вышла, закрыв за собой дверь. Вслед ей раздались сдавленные ругательства.

Доун, сделав вид, что не слышит, пошла дальше.

Ситуация, сложившаяся с пациентами, ей не нравилась, но выхода она не видела. И иллюзий не питала. Сегодня она Джоан выручила, но в следующий раз Горман будет осторожнее, и она ничего сделать не сможет.

Хорошо, хоть Бет спасла от притязаний. И то, лейтенант совершенно не была уверена, что подчиненные в итоге ее послушаются.

В последнее время Доун все больше теряла контроль над собравшимися под крышей госпиталя людьми. Она сдавала позиции, прогибаясь под подчиненных, которых пока еще сдерживали определенные, вбитые в подкорку, правила, но с течением времени все меньше и меньше.

Настанет момент, когда они вступят с ней в открытое противостояние, и тогда ей понадобятся все ее силы, вся ее решительность и жесткость, чтоб победить. Чтоб выжить и защитить людей, за которых она несет ответственность.

В этой непростой ситуации дорог был каждый верный ей человек. Пока что она могла, и то с оговоркой, положиться на Ликари, Белло, Танака.

Шепард подозрительно часто напрашивалась в патрулирование с Лемпсоном, Горман просто был конченной мразью, с которым никто не желал связываться. Оставался еще и О Доннел, с ним, как и с Ликари, Доун долго работала до конца света, и думала, что вполне может на него положиться, но что-то настораживало.

Как полицейский с серьезным стажем работы, Доун привыкла доверять своему внутреннему чутью. А в отношении бывшего коллеги чутье кричало очень даже однозначно.

Среди пациентов искать поддержки также было не у кого. В последнее время сильных мужчин патруль не привозил. Патруль вообще уже несколько недель никого не привозил, каждый найденный человек был на вес золота.

Поэтому так много времени и медикаментов тратилось на Диксона.

Доун невольно вспомнила, как его привезли, как еле затащили в палату двое крепких мужчин, как срезали с него кровавые ошметки, обтирая губкой, обнажая смуглую, в татуировках и застарелых шрамах кожу, сильное тренированное тело, перевитое рельефными мышцами.

Белло тогда аж рот раскрыла, разглядывая.

Тут Доун ее могла понять, посмотреть там явно было на что.

Несмотря на многодневную, даже, наверняка, многонедельную грязь, кровь, отросшие, засаленные до невозможности волосы, неряшливую небритость, и общий, довольно замурзанный вид, заставляющий задуматься о стопроцентном наличии блох или вшей у мужчины, он был хорош.

Привлекателен, так, как может быть привлекателен молодой, сильный, явно умеющий за себя постоять, явно много чего переживший, повидавший, испытавший человек.

Его хотелось рассмотреть, изучить каждый шрам, каждую татуировку, потрогать твердую грудь, мощную шею, запавшие щеки с многодневной щетиной. Доун вспомнила, как не удержалась и погладила, лишь слегка погладила его, когда он в первый раз очнулся.

Она тогда удивилась его взгляду.