Читаем Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира полностью

As subject to Time's love or to Time's hate,

Weeds among weeds, or flowers with flowers gather'd.

William Shakespeare Sonnet 124, 1—4.

Если б милая моя любовь была, только дитём положенья,

Она могла бы для бастарда Фортуны безотцовщиной быть,

Как заслуживающей любви Времени иль Времени отвращенья,

Сорняки среди сорняков, иначе цветы с цветами отбирались.

Уильям Шекспир сонет 124, 1—4.

(Литературный перевод Свами Ранинанда 14.04.2022).

Однако, в сюжете пьесы «Цимбелин, король Британии», ровно также, как и в сонетах Шекспира нашла место темы сиротства, то есть «безотцовщины», «unfather'd» сыновей короля Цимбелина. Что служит полноправным подтверждением автобиографических деталей жизни поэта в содержании сонетов.

Впрочем, намёки Шекспира не были простыми, они были изложены в сонетах замысловатым языком слов-символов и иносказаний, поэтому оказались абсолютно непонятыми подавляющим большинством современных критиков.

Можно лишь предположить, что причины основательного недопонимания критиками от академической науки некоторых текстов гения драматургии, были связаны с изменениями оригинального текста Quarto 1609 в более поздних изданиях. Которые вошли в современные тексты сонетов Шекспира, в частности опубликованные в сетевой электронной энциклопедии — Википедии.

При чём, в подобных ситуациях всегда можно найти массу отговорок, которые на самом деле не только усложнили процесс окончательной идентификации личности Шекспира, но и заводили в тупик разрешение «Шекспировского вопроса». Который до сего времени служил притчей во языцех для, как для любителей творчества Шекспира, так и для исследователей творческого наследия гения драматургии.

Отныне, «Шекспировский вопрос» окончательно разрешён, с чем осталось только смириться и согласиться представителям от академической науки, прочтя и основательно изучив аргументации этого сборника эссе с переводом и анализом сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73 и 75.

Характерно, но в 2008 году Ламберто Тассинари опубликовал 378-ми страничную книгу «Шекспир? Это писательский псевдоним Джона Флорио» («Shakespeare? It is John Florio's pen name»), имеющей такое оригинальное название в титуле, — «Shakespeare? Е il nome d'arte di John Florio».

В которой довольно-таки убедительно доказывал, что оба (сам Уильям Шекспир и Джон Флорио) могли тяготеть, согласно шекспировским симпатиям к итальянской обстановке (в пьесах), а также его хорошее знание Италии, которое превосходило то, что можно было сказать об исторически принятом сыне ремесленника-перчаточника Уильяме Шекспире из Стратфорда на Эйвоне.

Впрочем, никто не упомянул об хорошем знании Италии Эдуардом де Вер, 17-м графом Оксфордом, когда он по поручению королевы отправился на 11-ть месяцев в Европу, большую часть времени путешествуя по Италии!

Помимо этого, хорошо была известна многолетняя дружба связавшего Эдуарда де Вера с Джоном Флорио, котором оказывал ему посильную помощь в написании исторических пьес, как консультант.

По приезду в Англию молодой граф Оксфорд, написавший столь выразительные, наполненные отчаянием строки сонета 119, когда узнал из слухов окружения об измене жены и предательстве некоторых из его друзей:

«What potions have I drunk of Siren tears,

Distill'd from limbecks foul as hell within» (119, 1-2).

«Какими зельями из слез Сирен был опьянённым Я,

Перегнанных из лимбеков мерзких, как изнутри ада» (119, 1-2).

Впрочем, в ходе публичного обсуждения в 2011 году Тассинари настаивал на том, что Микеланджело или Микел-Анджело Флорио, который фигурирует в его сценариях, всегда являлся Микеланджело Флорио, хорошо зарекомендовавшим себя североитальянцем по происхождению, отцом лингвиста и историка Джона Флорио современника Шекспира в эпоху правления Елизаветы. И, именно, поэтому его не следует приравнивать к сицилийскому Кролаланце», «Crollalanza», которого он называл плохо документированным «фантоматико кугино», «fantomatico cugino» («призрачным / неуловимым кузеном») Джона Флорио, которого он считал настоящим Шекспиром.

Вот такая путаница и неточности в книге Ламберто Тассинари были выявлены в ходе публичного дискурса в 1911 году при участии представителей прессы, после чего в вопросе причастности Джона Флорио и его «призрачного кузена» в качестве автора гениальных пьес была поставлена жирная точка.

Именно, тогда Ламберто Тассинари (1945—1996) — писатель и редактор журнала, рассуждая об своей книге «Шекспир? Это писательский псевдоним Джона Флорио» («Shakespeare? It is John Florio's pen name») в пылу дискуссии стал доказывать, что имя «Шекспир», это писательский псевдоним Джона Флорио или его «призрачного кузина», высказав следующий тезис из книги:

«The Shakespearean oeuvre is that of an authentic, highly cultivated professional, who must have spent his life studying languages and teaching, a professional with all the characteristics of the linguist John Florio».