Читаем Свой выбор полностью

— Это волшебство, магия, — прошептал Гарри, лежа на продавленной кушетке в своем чулане. Здесь никто не мог его слышать, если мальчик говорил очень тихо, так что Гарри не боялся произносить такие красивые и такие пугающие слова вслух. — А раз волшебство похоже на ниточки, то, выходит, мой кокон состоит из нитей магии.

Гарри широко и счастливо улыбнулся. Он чувствовал себя тем, кто нашел клад. Его переполнял восторг и страх. Теперь у него было что-то свое, не чужое, как одежда Дадли. Но очень пугало, что волшебство могут отнять, ведь все и всегда можно отнять. Поэтому Гарри решил быть очень и очень аккуратным и никому не рассказывать про свою магию.

Постепенно мальчику все меньше приходилось сосредотачиваться, чтобы увидеть магию, и пусть он еще не мог ей полноценно управлять, но само то, что он замечал состояние кокона, позволяло сильно изменить жизнь. В решающие моменты Гарри успевал перехватить особенно нервные нити, не дать им вытянуться, заправлял обратно в плетение.

Сам кокон он подолгу рассматривал в тишине своего чулана, изучая переплетения нитей и время от времени пытаясь потрогать. Ощутить магию долгое время удавалось лишь в нервном состоянии, не в покое. Но Гарри не был бы таким наблюдательным, если бы не научился терпению. И постепенно, чувствуя легкое покалывание, мальчик уже перебирал тончайшие искрящиеся ниточки вокруг себя, пытаясь уловить закономерность в рисунке.

В шесть лет Гарри и Дадли отправили в школу, и на исследования получалось выделять совсем немного времени перед сном. Зато школа оказалась удивительным местом, где Гарри мог изучать что-то новое, и его за это никто не ругал.

Из-за Дадли Гарри был вынужден сесть на первую парту, прямо перед учителем, сообразив, что тот не позволит другим шептаться у себя под носом или тыкать тощенького темноволосого мальчика ручками и линейками в спину.

На уроках было очень и очень здорово. Гарри слушал, открыв рот, запоминал самое интересное, с удовольствием писал в тетрадях, читал учебники. И очень быстро учителя признали Гарри тихим послушным мальчиком, умненьким и внимательным. И всех удивляло, что у такого спокойного ребенка, который никогда не вертелся на стуле, не отвлекался и не нуждался в подсказках, столь нерадивый, ленивый и наглый кузен.

Первые месяцы учебы походили на сказку, но только тогда, когда рядом присутствовал кто-то из взрослых. В остальное время Дадли, обзаведясь первыми приятелями, всячески издевался над Гарри. Они гоняли его по коридорам, пинали ногами, валяли по песку во дворе, рвали тетради, ломали карандаши.

Вот только Дадли не учел, что учителя будут повнимательнее родной матери и не поверят миссис Дурсль, заверяющей, что Дадли — золотой ребенок, а Поттер — неблагодарный отброс и бездельник. Аккуратные строчки в помятых и рваных тетрадках и всегда правильные ответы опровергали все обвинения тети Петуньи.

Давно уяснив, что жаловаться бесполезно, Гарри отмалчивался на вопросы учителей, лишь печально глядя на собственные вечно грязные коленки в слишком больших для него брюках. Учителя, видя тихого и забитого ребенка, который боится отвечать как на их осуждающие, так и на обеспокоенные вопросы, порой вызывали в школу миссис Дурсль, но быстро уяснили, что эта женщина имеет собственную точку зрения как на поведение родного сына, так и племянника. А сообразив, что половина попечительского совета школы готова подыгрывать уважаемой всеми аккуратной пусть и не очень красивой блондинке, перестали пытаться как-то вмешиваться в отношения в семье Дурслей. Особенно после того, как однажды Гарри заявился на занятия с разбитой губой и с синяком под глазом. Никто из учителей не поверил, что тощенький, как черный цыпленок, мальчик с кем-то подрался. Все поняли, что ребенку досталось за то, что накануне один из преподавателей связался с Верноном Дурслем, пытаясь увещевать его по поводу поведения сына. Перешептываясь в учительской, преподаватели согласились, что обращение в службу опеки совсем не обязательно пойдет ребенку на пользу. Гарри могли забрать и отправить в приют, где за детьми порой следили еще хуже, чем Дурсли за своим племянником. Да и не хотелось учителям ввязываться во всю эту историю.

Но улучшения в жизни юного Поттера все же наступили.