Читаем Старуха Шапокляк полностью

– Не жилец она, – сказала Карина. – Только на уколах и держится. Не зря её дети сюда спровадили. Столько в её жизни всего было, другие давно бы уже на кладбище лежали. Я ей сказала, никуда он теперь не денется, этот Володя Овчинников, а вам передохнуть лучше, вижу, как разнервничались, допрос будет, показания надо давать, поспите спокойно ночь, а утром и позвоним. И снотворное дала, чтобы крепче спалось. Она мне верит, я медсестра хорошая.

– И… – я смотрю в глаза Карины и не вижу в них ничего, никакого намёка.

– Что мне эта старуха? – зло говорит Карина. – Она мне никто. Да и по совести говоря, отжила она уже своё. Мне её детки двадцать тысяч «деревянных» в месяц платят и крутись как хочешь, комнату в «хрущёвке» снимай. Не разгуляешься-то на двадцатку. А то, что у меня дочь инвалид с детства, в Харькове с престарелой бабкой живёт, кого это колышет. Три года работаю сиделкой, хоть бы раз её детки сволочи премию заплатили. Нет, только звонят раз в неделю: «Как там наша мамочка, как у неё настроение?» Так что мне, Володя Овчинников, никакого прока, чтобы ты в тюрьму сел, нет.

– Что ты хочешь? – говорю я.

– Пятьдесят тысяч долларов. Коттедж номер восемнадцать. Дверь на террасу приоткрыта. Зайдёшь и задушишь подушкой. Вот медицинские перчатки, чтобы отпечатков пальцев не осталось. Тебе повезло, Володя Овчинников, у меня завтра выходной, я накануне вечером всегда в Москву уезжаю, в пансионате все знают, что старуха раз в неделю одна ночует.

– У меня нет таких денег.

– Найдёшь, – Карина закуривает сигарету. – Никуда ты теперь не денешься.

– Где я в ночи такие деньги найду? – возмущаюсь я.

– Я подожду, – Карина с усмешкой смотрит на меня. – День, два, три. Сколько надо подожду. Только недолго. Захочешь кинуть, анонимку отправлю в ФСБ. Вот тогда ты завертишься как уж на сковородке. Ты ведь дядя, как я понимаю, не простой, не слесарем на заводе работаешь.

– Она точно крепко спит? – я кладу медицинские перчатки в карман.

– Точнее некуда. Имей в виду, у старухи бывают приступы удушья. Так что постарайся действовать аккуратно, чтобы повреждений на лице не осталось. Может, и сойдёт за естественную смерть.

– Я постараюсь, – голова начинает ныть от напряжения. – Ты не волнуйся, я тебя не кину. Мне просто действительно время понадобится такую сумму собрать.

– Я тебе верю, – говорит Карина. – Тебе деваться некуда. Руки-то чего ходуном ходят, водки, что ли, выпейте, Владимир Петрович, для храбрости. Если требуется оправдание, то оно очень простое: не мы такие, это жизнь такая. Сам знаешь, всем на нас насрать.

– Да уж, жизнь, – я выпиваю залпом полный фужер. – Меня эта жизнь с девятнадцати лет преследует…

ххххххххххххххх

В десятом классе у меня появился приятель, возрастом чуть старше, Вася Казухин, первокурсник мединститута. Я тогда начинал покуривать, подошёл к нему возле магазина: «Пацан, купи „Стюардессу“, а то с меня паспорт требуют». Он купил, разговорились, потом у него в общаге с другими пацанами портвейна выпили, БГ послушали, Майкла, свердловских ребят. Мне нравилась эта общажная жизнь, весёлая, циничная (будущие врачи как-никак), взрослая. Вася меня в больничный морг и притащил, он туда на подработку ночным сторожем устроился. Я рассматривал трупы, расчленённые для демонстрации на лекциях, только что зашитые после аварий и вскрытия, тела утопленников, синие и распухшие, с таким интересом и хладнокровием, что Вася только диву давался: «Д, брат, быть тебе или врачом или профессиональным убийцей». Эх, Вася Казухин, где ты сейчас, как твоя жизнь сложилась?

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.