Читаем Семь планет полностью

Когда, за китаянкою спеша,Китай избрать стоянкою спеша,Ученые отправились мужиИ, наконец, представились мужиХакану, передав ему сперваПисьмо Бахрама, а потом — слова,Хакан, гордясь посланием царя,За эту честь послов благодаря,Почтительно рукой коснулся глазИ за купцом послать велел тотчас.Сто радостей он выразил в речах,Довольный тем, что счастлив будет шах.Хакан и продавец в цене сошлись,Был куплен для Бахрама кипарис:Купцом за деньги продана душа,Такая низость — свойство торгаша.Цена ее — китайская казна.Купцу вручив казну свою сполна,Хакан отправил розу в шахский сад.Простились люди, поспешив назадПо знойным долам, по степным тропам,И каждый день за год считал Бахрам.Его душою сделалась тоска,И телом стал он тоньше волоска.Он муку ожидания познал,Разлуку и страдания познал.Нетерпелива издавна любовь:Вновь на рисунок он глядел и вновь.На время черпал силы и покойВ изображенье пери дорогой,На время о разлуке забывалИ для объятья руки раскрывал.В отчаянье он покидал чертог,Но места он себе найти не мог.В садах не будет лучше ли ему?Но и сады наскучили ему!На крыше иногда Бахрам сиделИ на дорогу пристально глядел.Увидев точку черную вдали,Полоску пыли на краю земли,Он обмирал; тряслось, как старый дом,Его сухое тело, и потом,Придя в себя, он плакал без конца,Он посылал в ту сторону гонца:Таил надежду мнимую Бахрам,Но тщетно ждал любимую Бахрам.Преследовал одну заботу он.Предлогом избирал охоту онИ на коне, вздыхая, выезжал:Он в сторону Китая выезжал,Всем встречным задавал один вопрос:«Ты весть о китаянке мне принес?»Молчали все; шах вопрошал опять,Надеясь о возлюбленной узнать.Томленьем шаха был смущен Мани.Пытался он Бахрама в эти дниОт горести картинами отвлечь,Сказаниями длинными развлечь.Он сердце шаха сказкой занимал,Не понимая, шах ему внимал.Влюбленного к спасенью не зови:Он гибнет за пределами любви.В разлуке тот не может не страдать,Кого любви отметила печать.«Тяжка разлука», — исстари твердят,Но ожиданье тягостней стократ.Короче: шахом овладел недуг.Но вот к нему вбежал один из слуг,Доставив радостную весть о том,Что под звездой счастливой — шахский дом,Что солнце приближается сюда,Развеяв ночь разлуки навсегда.Отныне светлой стала эта ночь!Бахраму сердце удержать невмочь:Разлука и свидание равноОпасны, если сердце влюблено!Предстал очам Бахрама караван,И доложили люди, что хаканИсполнил слово шаха, что казнаНа этот раз торговцу вручена,Что радости лучи для них зажглись,Что с ними — белогрудый кипарис,Что пери прибыла в его жилье,Что сотни солнц хотят купить ее,Что розу не обжег пустынный зной,Не утомил тяжелый путь степной…Бахрам явил такую милость им,Какая никогда не снилась им!Он приказал: рожденную для нег,Чей взор — гроза, разбойничий набег,С почетом привести в его гарем.Когда вступила гурия в Ирем,В саду расположилась госпожа, —В ее покой, от слабости дрожа,Но с пламенем в груди, вошел Бахрам.Он не поверил собственным глазам:Знакомый сад неузнаваем был,Теперь он первозданным раем был,А в том раю — другой прекрасный рай, —Не раем, а кумиром называй,Да нет же: светоносною зарей,Видением, парящим над землей!Красива, обольстительна она,Игрива и пленительна она.Чернеют косы мускусом волос:Китайский мускус караван привез.Нет, мускусом груженный караванВ иремский сад пришел из дольних стран.Ее густые локоны легки:То ночь свои расставила силки.А на щеках — шиповник и тюльпан.Увидев их, любовник будет пьян.Ее глаза, коль приглядимся к ним,С китайскими джейранами сравним.Даст мускус нам джейрана железа:Две капли мускуса — ее глаза.А родинка? То капля возле ртаНечаянно джейраном пролита!Ее лицо — прелестнее цветка,А губы — два пунцовых лепестка.Нектара полон каждый лепесток,Живой водою стал медвяный сок:Мертвец, его отведав, оживет!И так укрыт между губами рот,Что ты невольно вскрикнешь, изумлен:«Рубин желанных губ не просверлен!»Он для речей раскроется едва —Жемчужины рассыплет, не слова.Рубин, — а жемчуга рассыплет он?Сок жизни, — кем же будет выпит он?Жемчужная зубов белеет нить.Как нам в рубин жемчужины вместить?Но зубы все ж подобны жемчугам,В живой воде подобны пузырькам!Сошлись две брови: взорам предстаетЯзыческого храма низкий свод.А где глаза? В кумирню мы войдем,Двух пьяных, двух неверных мы найдем,А побежим, раскаявшись, в мечеть, —На своды будем набожно глядеть!Смотри: продеты в мочки жемчуга.Звездой сверкает каждая серьга:Они расстались, чтобы мир познать,Но сочетались, чтобы соблазнять.Ты райским древом стан ее зови.А что его основа? Дух любви!Когда она, как некий дух земной,Пройдет, покачиваясь, пред тобой,То, стан ее не зная с чем сравнить,Скажи: «Воображаемая нить…»Такой на свете тонкой нити нет!Незримый стан в багряный шелк одет,Зеленый изумруд — ее наряд.Не правда ль — в зелени раскрыт гранат?Одежда — в блеске дорогих камней,Чтоб не сойти с ума — смирись пред ней!О нет, не дева райская она,Не гурия китайская она,Не пери, не мечта, не волшебство,А гибель человечества всего!При виде уст ее — смутится дух.Заговорит — отнимет душу вдруг!Из уст польется жизни сок тотчас,Но стрелы смерти полетят из глаз.Ее движенья, смех, и вздох, и взгляд —Зовут, прельщают, мучают, пьянят!К Бахраму привела ее судьба,Он — раб ее, она — его раба.Смиренно перед ним упала ниц,Земли коснулась копьями ресниц.Был взор ее лукавством наделен,Игрив, но и почтителен поклон.Когда увидел китаянку шах,Из-за которой он страдал и чах,Ее изображенье полюбя, —Не мог от счастья он прийти в себя.Та, что была бездушным полотном,Та, что была картиной, сказкой, сном,Вдруг ожила, предстала во плоти, —О, мог ли он теперь в себя прийти?Спокойно мог ли на нее взирать,Взирая, не вздыхать, не замирать?Короче: говорить нам не даноО том, что было и прошло давно,О том, как шах остался в тишинеС возлюбленной своей наедине,О том, как, наконец, обрел БахрамУспокоенье сердца, Диларам,[2]Покорную желаниям его:О них не расскажу я ничего.Подруга нежная, влюбленный шах —Их тайна не нуждается в словах.Кто в тайну их проникнуть бы не мог?Одним лишь глупым это невдомек.Когда сверкнуть стихом, как не сейчас?Но будет неумелым мой рассказ…

Похожие книги