Читаем Повторить Нельзя Любить полностью

Удивляет способность маленького человека любить. Это школа для меня… Он любит меня всегда. Когда я его наказываю слишком эмоционально, мне самой бывает плохо на душе и возникает тягостное чувство, что не сдержалась. Но ребенок забывает об этом, и относится ко мне также, даже более ласково. И вот тут появляется чувство вины…

Меня очень беспокоит — как я могу любить и сильно наказывать. Здесь проблема с самоконтролем!!! Я быстро раздражаюсь, и тогда сыну попадает даже за те действия, которые в спокойном состоянии могли быть незамеченными или проговорены другим тоном. Вот здесь для меня проблема: как воспринимает меня сын? Когда мама то нежится с ним, ласкает, то может сильно накричать и даже шлепнуть (тут и появляется другая-Я).

Получается, что дело именно в той „другой“, которая существует как бы в другой реальности и поэтому не реагирует на сына, а сливает на него раздражение за что-то другое? И что, в принципе, существование этой „другой“ в чем-то устраивает — поскольку раздражается она быстро, т. е. становится „другой“.

Над образом себя и „другой“ я думала довольно долго, ничего не вырисовывалось. Странно было это делать… так я думала))) Образ пришел сам собой. У меня получились две женские фигуры, точнее одна, смотрит лицом на зрителя, другая, — повернувшись спиной.

Фигура, стоящая лицом, открытая к общению, добродушная, отзывчивая, с большими глазами, всегда готовая помочь, заботливая, внимательная, одним словом, слишком хорошая. Другая фигура стоит спиной, и на голову у нее надета маска: брови резко изломаны в уголках, глаза темные и выражение крайнего недовольства. Маска крайне раздражительна, на любой промах со стороны окружающих реагирует очень резко и безапелляционно. Ее мнения резки, но, как она думает, справедливы.

Быль-сказка.

Стоял в поле теремок… И неведомо откуда поселились в нем две девочки. Стали они вместе жить, хозяйство вести. И никто бы не знал о них, только место, где они жили, было недалеко от дороги, и заезжие путники частенько останавливались, завидев теремок: кто дорогу спросить, кто передохнуть. Но мало кто из случайных знакомых, знал кто же на самом деле живет в теремочке. Бывало, постучится кто-нибудь к ним, — отворит дверь приветливая девочка. И напоит, и накормит, и обо всем расспросит путника, да и с миром проводит его. Бывало, постучится путник в дом, а его хозяйка и на порог не пускает. Сухо разузнает, что привело его в теремок, да и закроет дверь. Если только крайняя нужда какая, то пустит к себе, но у такой хозяйки гости долго не задерживались.

Вот и ходила молва в народе о таинственном теремочке, то добрым словом люди вспоминали приветливую хозяйку, то кто-то не хотел и говорить-то о ней, до того неприятно было вспоминать встречу усталому путнику. А сестрички так и жили в своем теремочке в мире и согласии. Каждая помогала друг дружке. Потому и открывала дверь незнакомым людям то одна, то другая… это кому как повезет.

Часто я задумываюсь над вопросом какая я на самом деле? Бывает, что чувство лицемерия особенно остро появляется. Это когда хвалят, говорят какая хорошая, мои хорошие (якобы) качества ставят в пример для подражания. Я иногда говорю, что это видимость, но люди воспринимают это за шутку.

А я чувствую, что мне как раз ближе другой образ, о котором мало кто знает, только родные и самые близкие друзья. И каждый день, это как арена, кто кого пересилит. Особенно это стало актуально при появлении ребенка, когда он подрос уже, и заявляет о себе.

Я сразу вспоминаю маму. Она у меня внешне очень сильный человек, но крайне ранимый и обидчивый. Честно сказать, тяжело рассуждать и вспоминать о детстве, т. к. тянет сорваться на невысказанные обиды, переживания. Сколько помню, мама всегда рубила сгоряча. В момент ссоры могла такого наговорить, о чем без боли невозможно вспоминать. После бури, как-то быстро все забывалось, но не у всех…