Читаем Отрицание полностью

Я прохожу на кухню и достаю из шкафа начатую бутылку виски. Я сам её туда и поставил. Наливаю половину стакана, отпиваю и иду в комнату, сажусь в мягкое кресло. Интерьер у Жанны ретро, вся мебель из семидесятых. В детстве, я помню, у нас дома также было. Такая же стенка, диван и ковёр на стене. Жанне всё это досталось вместе с квартирой от бабки.

Я делаю большой глоток и прислушиваюсь к себе. По груди разливается тепло, скатываясь к желудку. Жанна закуривает и, чуть распахнув халат подходит. Соблазнительница. Она опускается ко мне на колени и обнимает одной рукой.

— Ну, что мы будем делать, мой сладкий?

Любовь, Жанна, мы будем делать любовь, если не хотим, чтобы я сошёл с ума. Исступлённо, самозабвенно, как дикие звери, не оставляя никаких мыслей, мы будем делать любовь.

— Что с тобой сегодня, Егорка? — шепчет она на ухо.

Этот её шёпот заводит меня похлеще любой виагры.

— А что со мной?

— На себя не похож. Ты что, с женой поговорил?

Я отстраняю её от себя и внимательно вглядываюсь в лицо.

— О чём я с ней поговорил?

— О нас…

— В смысле?

— Ну, ты же обещал рассказать ей о нас, — её голос становится прохладнее.

— Когда я обещал? Да и зачем?

— Зачем?! — Жанна встаёт с моих колен. — То есть ты и не собирался? Выходит, тебя всё устраивает?!

— Жанна, меня устраиваешь ты, и зачем нам втягивать мою жену?

— Затем, — говорит она уже довольно резко, — что я не хочу всю жизнь клевать лишь крошки с чужого стола.

— Какие крошки! Ты же знаешь, я с ней уже давно не сплю!

— А почему тогда ты её не бросишь? Ты с ней не спишь, но живёшь в одном доме, а со мной ты спишь, но прячешь меня ото всех, как что-то постыдное. Я не хочу чувствовать себя шлюхой! Разве это непонятно? Я хочу, чтобы мы жили вместе! Я не прошу жениться на мне, но мы должны быть действительно вместе.

Твою мать! Обязательно эту бодягу заводить именно сегодня? Всё ведь тысячу раз уже обсуждали! Я встаю и наливаю себе ещё виски. Выпиваю двумя большими глотками.

— Ладно, Жанна, поговорим об этом в другой раз.

— Нет, я не хочу в другой, я хочу прямо сейчас. Мне надоело быть не пойми кем, я уже не девчонка-малолетка, чтобы твою лапшу глотать.

— Мне уже пора, милая, — вздыхаю я. — Увидимся потом.

— Да что же ты за мужик! — восклицает она и я чувствую, ещё чуть-чуть и расплачется.

Нет, этого мне точно не надо.

— Жанна, не расстраивайся, — говорю я примирительно и иду в прихожую. — Давай завтра всё обсудим, хорошо?

Она не отвечает и даже не смотрит на меня. Плевать! На всё плевать! Я выскакиваю за дверь и несусь по лестнице вниз. Запрыгиваю в машину и мчусь домой. Там меня встречает Боб, мой стаффи, стаффордширский бультерьер. Вот, у кого никогда не бывает ко мне претензий! Привет, привет, мой мальчик.

Он крутится вокруг меня, повизгивает, улыбается, зевает и хрипит.

— Да, да, скучал по мне, скучал. Ну всё-всё, тихо, сейчас я тебя покормлю.

— Где уже накатить-то успел? — скрипит жена, появляясь в прихожей. — Время ещё детское, а он уже готовый, вон за версту разит.

Я стараюсь не обращать на неё внимания. Глупя баба, что с неё возьмёшь.

— На жену никогда времени нет, а вискарика махануть, это всегда пожалуйста. Алкаш.

— Кать, отстань ты от меня, ладно? Женька Суриков умер.

— А у тебя вечно то умирает кто-то, то рождается. На всех время есть, только не на собственную жену!

Да твою ж мать! Вы сговорились все что ли?!

Я прохожу на кухню и насыпаю корм Бобу.

— Ах ты мой Бобик, жри, жри, малыш. Проголодался? Никто тебя не покормит без папочки.

Достаю из холодильника ветчину, яйца и делаю себе яичницу. Больше есть нечего. В прихожей раздаётся звонок и собака уносится туда. Кого ещё принесло? Оттуда несётся шум, лай и щебетание. Дашка. Хотел бы я порадоваться её приходу.

— А папа дома? — слышу её голос.

Дома я, дома. Давай, присоединяйся к гарпиям, клюющим мою печень.

— Па-ап! Привет! Ты поговорил?

— О чём?

— Ну ты что, забыл? Да, ладно, знаю я твои приколы. Разыгрываешь меня?

Нет, не разыгрываю. Надо было поговорить с начальником, чтобы он мне выписал премию и ещё занять у него баблишка, чтобы моя девятнадцатилетняя дочь смогла поехать в Шерегеш со своей тусовкой богатых мажоров. А если она не поедет, то какой-то там хрен с горы ждать её не станет и трахнет другую девку, а не мою дочь. А это пипец как хреново. Ну это так, в двух словах. Драма всей жизни.

— Даш, у меня неприятности. Мне не то что премию, как бы вообще не уволили, понимаешь?

— Пап, ну ты что, правда что ли? Я же тебе всё объяснила, а ты… Нет, ты действительно не понимаешь? У меня же всё серьёзно.

— Даша, ты меня слышишь вообще?

— Блин, для Жанночки своей тебе ничего не жалко, а дочери родной поездку зажал!

— Что?!

— Да то! Думаешь, я не знаю про шашни твои? У меня Ирка с ней в одном подъезде живёт. Сто раз тебя видела. Город-то маленький. Пап, давай так, ты мне оплатишь поездку, а я маме ничего не скажу, так и быть.

— Чего ты маме не скажешь? — заходит на кухню жена. — Ну-ка говори быстро!

— Так, ладно. Вы тут пообщайтесь, а я пойду собаку выведу.

Я встаю из-за стола, так и не притронувшись к яичнице. Ничего, съем на улице что-нибудь.

— Ну пап! Ну пожалуйста!