Читаем Олалья полностью

– Правда, что ведь они вас не знают и никогда не видели, – вежливо заметил доктор, – и если бы они знали, что вы самый красивый, милый и приятный человек, который когда-либо приезжал сюда из Англии, где, как я слышал, много красивых мужчин, но не так много милых и приятных, как вы, я уверен, что они приняли бы вас с большим радушием. Но раз вы с этим так хорошо миритесь, то говорить не о чем! Мне это кажется весьма нелюбезным, но, быть может, вы от этого только выиграете. Семья эта едва ли прельстит вас; она состоит из матери семейства, сына и дочери. Старуха, говорят, почти полоумная, сын просто деревенский парень с большими претензиями, а дочь деревенская девица, выросшая на свободе, как сорная трава, и всецело подпавшая под влияние своего духовника, что может служить доказательством того, что она, вероятно, весьма недалекая. Так вы видите, что здесь едва ли найдется, чем пленить воображение такого блестящего молодого офицера.

– А между тем вы говорите, что это люди высокого происхождения, принадлежащие к старой родовой аристократии? – заметил я.

– Ну, что касается этого, то тут следует сделать маленькую оговорку, – заметил доктор. – Мать, точно, может считать себя родовитой аристократкой, но дети не совсем так. Дело в том, что мать – последняя представительница старого княжеского рода, выродившегося и ооедневшего. Отец ее был не только беден, но и безумен; дочь этого помешанного аристократа до самой его смерти бегала по усадьбе без всякого призора, как простая деревенская девчонка, а после его смерти, когда ушли и последние крохи бедного достатка и вся эта родовитая семья, за исключением одной ее, вымерла, девчонка эта осталась совсем без присмотра и наконец добегалась до того, что вышла замуж не то за какого-то погонщика мулов, не то за контрабандиста, словом, одному Богу известно за какого проходимца! Некоторые утверждают даже, что она вовсе ни за кого замуж не выходила, и что Филипп и Олалья ее незаконные ублюдки, прижитые ею неизвестно с кем. Брак этот, был ли он законный или незаконный, о чем одному Богу известно, окончился трагической развязкой несколько лет тому назад. Но семья эта живет так замкнуто, так недоступно, да и, кроме того, здесь в стране в эту пору царили такие смуты и беспорядки, что никто не может с уверенностью сказать, как именно кончил жизнь этот человек, и кто или что было причиной его внезапной смерти. Знает об этом, может быть, один только падре, да и то еще трудно сказать, знает ли и он.

– Я начинаю думать, что мне предстоит испытать там много интересного, – сказал я.

– На вашем месте я не стал бы заранее создавать романтические фантазии, – промолвил доктор, – потому что я боюсь, что вы наткнетесь на самую будничную и даже довольно грубую действительность. Филиппа этого я видел, и что мне вам сказать о нем? На мой взгляд, это просто глуповатый, простоватый деревенский парень, очень лукавый и скрытный и вместе с тем наивный. Вероятно, и остальные члены семьи в том же духе. Нет, сеньор команданте, подходящее для себя общество вы должны искать не у этих людей, а среди благородных красот природы, наших величественных и живописных гор, и если вы вообще любите красоту природы, то я могу вам поручиться, что в этом отношении вы не разочаруетесь!