Читаем Огни в долине полностью

Ничего не видели перед собой Сашка и Пашка, ничего не соображали, не могли подняться с кресел.

— Яков, отведи мужиков.

Как до своей избы добрались — не помнили братья Ильины. Глафира увидала их, ахнула: вот тебе и наславились.

Лет тридцать назад, крепким и сильным деревенским парнем пришел Егор Сыромолотов на заработки в степной торговый город. Через этот город проходили дороги на Екатеринбург и Тобольск, на Златогорск и Петербург. Обошел гостиные ряды, потолкался среди народа — день был базарный, — прислушиваясь к разноязыкому говору, подивился на невиданных раньше верблюдов, а к вечеру забрел на постоялый двор. Вот с этого постоялого двора и началась его новая жизнь. Сначала нанялся в конюхи — работа знакомая каждому крестьянину, потом стал кучером. Услужливый и неглупый парень сумел быстро снискать расположение хозяина. Через год хозяин уже посылал Егора в дальние поездки и доверял кое-какие дела. Сыромолотов ездил исправно, в делах был аккуратен, отчитывался до копейки, и хозяин оставался доволен.

Однажды, после одной такой дальней поездки, Егор заявил хозяину:

— Будет, Спиридон Митрич. Ухожу от тебя. Спину перед тобой гнуть во как надоело, — и большим пальцем провел по горлу.

Хозяин постоялого двора чуть не выронил блюдце, из которого шумно тянул крепко заваренный чай. Дивясь неслыханной дерзости работника, он все же укротил вспыхнувший гнев и спокойно полюбопытствовал:

— Что так, Егорушка? Али недоволен чем?

— Всем доволен и за ласку, за науку благодарен. А только будет, поробил.

— Так… — Спиридон Митрич поставил блюдце, отодвинул чашку. — Так… Смотрю я на тебя, Егор, и одного в толк не возьму: когда ты успел подлецом-то стать?

Черные глаза Сыромолотова вспыхнули недобрым огнем, пальцы сжались в кулаки: ударит такой кувалдой — и дух вон.

— С кем поведешься, от того и наберешься.

Спиридон Митрич потемнел лицом, но опять сдержал себя. Худой мир лучше доброй ссоры, а Егор знал такое, чего лишним людям лучше бы и не знать. Доверял ему хозяин много, со временем хотел сделать своим помощником, а вон как вышло: просчитался, не разглядел вовремя, кого пригрел.

— Видать, задумал что-то, Егорушка?

— Был Егорушка, а теперь Егор Саввич. Так и запомни, Спиридон Митрич. Свое дело хочу открыть.

— Дело? Ну-ну… В добрый час, Егор Саввич.

Неизвестно откуда у Сыромолотова появились деньги, и немалые. Он стал торговать скобяным товаром, потихоньку скупал пушнину у охотников и выгодно сбывал ее на Ирбитской ярмарке. Пошли недобрые слухи: деньги-де у Егорки не чистые, будто в последнюю свою поездку убил он проезжего купца и ограбил. Сыромолотов быстро приглушил вредные слухи: кого надо задобрил, а кого и припугнул.

Набрав силу, Егор Саввич бросил возню с пушниной, построил винокуренный завод и открыл кабаки в окрестных селах и заводах. В малый срок задавил мелких конкурентов и стал богатеть. Незадолго до войны с немцами перебрался в уездный город, купил там дом в два этажа, завел выездных лошадей, нанял прислугу и стал водить компанию с большими людьми. Его хлебом-солью не гнушалось и горное начальство. А Егор Саввич уже посматривал на соседние прииски. Начальство догадывалось: Сыромолотов богатеет не только от винной торговли, скупает у хищников золото, — но смотрело на это сквозь пальцы. К тому же и ловок был виноторговец, прицепиться не к чему.

А Егор Саввич, чувствуя свою силу и поддержку со стороны власть имущих, все чаще поговаривал о том, чтобы сменить винную торговлю на дело покрупнее.

— Не христианское это занятие — проклятым зельем торговать, — признавался он в минуты мнимого откровения близким знакомым. — Никогда у меня к нему душа не лежала. Вот золото — иной коленкор. Одно слово — благородный металл. Возле золота и человек благородство принимает. А у меня сын растет. Неужто и ему водкой торговать? Должон я о нем думать? Яков, поди сюда. Яшка, где ты запропастился? Долго мне ждать?

В комнату, где сидели гости, робко входил нескладный светловолосый мальчик в голубой атласной косоворотке, перехваченной крученым шелковым пояском, в черных бархатных шароварах и красных сафьяновых сапожках. Исподлобья смотрел на отца и его друзей.

— Хочешь вином торговать, Яков?

— Не… не хочу.

— А золотишко добывать?

— Не… не хочу.

— Так чего же ты хочешь?

— Книжки читать охота. Учиться хочу. Пошлите в гимназию, тятенька.

— Ха-ха-ха! Книжки читать! Видали дурака? Пошел вон!

Мальчик быстро исчезал, а гости Сыромолотова от души смеялись: и над хозяином, и над его сыном. За дверью Яков смахивал навернувшиеся на глаза слезы, высовывал язык и зло шептал:

— Сами дураки. Сами.

— Зря вы так, Егор Саввич, пошлите его учиться, — советовал кто-нибудь из гостей. — Грамотные люди России нужны.

Сыромолотов хмурился. Он и сам понимал: пора сына отдавать в гимназию, будет потом верным помощником в большом деле.