Читаем На переломе полностью

Анализируя проведенные бои, мы выявили серьезные недостатки в организации и действиях наших танковых частей. Нам было ясно, что в составе танковых соединений нужно иметь более мощные артиллерийские и минометные подразделения. Требовалось и достаточное количество зенитных средств для надежной борьбы с воздушным противником.

Одним из наиболее крупных недостатков оказалось слабое управление артиллерией. У нас не хватало средств связи. А главное, у офицеров штаба артиллерии корпуса еще не было боевого опыта. Обо всем этом пришлось серьезно задуматься.

Начальник штаба Западного фронта В. Д. Соколовский 21 июля передал штабу нашего корпуса приказание командующего фронтом прибыть к утру следующего дня в Ярцево в подчинение генерал-майора К. К. Рокоссовского. Там 17 июля была создана так называемая группа войск Рокоссовского, у которой своего штаба еще не было. Мы-то и должны были составить ее штаб.

Глубокой ночью 22 июля командир корпуса, начальник штаба, начальник разведки и я прибыли в окрестности Ярцево. Начали разыскивать Рокоссовского. Нам сказали, что он находится где-то блиндаже, в расположении штаба 38-й стрелковой дивизии. Ночь была темная. Автомашины с потушенными фарами медленно ползли от одной рощи к другой. В темноте чуть не столкнулись со встречной машиной. Кто-то властным голосом спросил:

— Что за люди?

М. С. Малинин в тон незнакомцу ответил:

— Мы тоже хотим знать, с кем имеем дело.

К нам приблизился генерал-лейтенант в сопровождении двух офицеров с карабинами наготове. И мы вспомнили, что уже видели его несколько дней назад. Тогда наш корпус отходил к Вязьме. На одной из переправ через реку Вопь образовалась большая пробка. И там неизвестно откуда появился этот генерал. Он пытался навести порядок в частях и расчистить себе дорогу. Это не удалось, и генерал быстро уехал искать для себя другой маршрут.

Представившись, командир корпуса доложил, кто мы и кого ищем. Оказалось, что и генерал едет к Рокоссовскому.

Вскоре совместные поиски увенчались успехом. Нам посчастливилось встретить какого-то офицера, который знал, где находится Константин Константинович, и проводил к нему. Нельзя сказать, что будущий наш командующий устроился с комфортом. Он спал в своей легковой машине ЗИС-101.

Прибывший с нами генерал бесцеремонно разбудил Рокоссовского. Тот спросонок спросил, кто и зачем его будит. Тогда генерал почти ласково сказал:

— Вставай, вставай, Костя!

Рокоссовский выбрался из машины, и на наших глазах оба генерала дружески обнялись. Мы оказались невольными свидетелями их разговора. Ночного гостя интересовало, какие части находятся в распоряжении Рокоссовского. Затем последовало указание, что нужно вести активные действия в районах Соловьевской и Ратчинской переправ. Из их разговора мы узнали, что где-то на правом фланге действует 101-я танковая дивизия, а в распоряжении Рокоссовского находятся еще 38-я и 108-я стрелковые дивизии. Кроме того, группа его войск пополнялась всеми, кто выходил из «окружения».

В 1941 году, особенно в первые месяцы войны, нам не раз приходилось слышать об «окружении», являвшемся чаще всего плодом больного воображения трусов и паникеров. В действительности же окружение наших войск случалось далеко не так часто, как о нем говорили. Но нередко после прорыва противником нашей обороны в его тылу оказывались некоторые подразделения советских войск, потерявшие связь с командованием. Вот такие-то подразделения и части, стремившиеся вновь соединиться со своими войсками, и попадали в группу Рокоссовского.

Вскоре деловой разговор сменился воспоминаниями о совместной службе до войны где-то на Дальнем Востоке и в Белоруссии. Пошли расспросы о семьях. И тут Рокоссовский рассказал, что он даже не знает, где находятся его жена и дочь. Перед войной он командовал 9-м механизированным корпусом, штаб которого находился в Новоград-Волынском. Там жили и все семьи офицеров управления корпуса. Когда началась война, Рокоссовский вскрыл мобилизационный пакет и сразу же выступил с корпусом на Ровно, Луцк, Ковель. Как и многие офицеры, он не успел даже попрощаться с семьей.

В то время когда корпус выдвигался к Ковелю, немецкие войска параллельными дорогами шли на Новоград-Волынский, Житомир, Киев. В сложившейся обстановке Рокоссовский вынужден был повернуть свое соединение обратно, на восток. Тем временем немецко-фашистские войска успели захватить беззащитный Новоград-Волынский, и частям корпуса пришлось отвоевывать его. Враг был выбит и понес при этом немалые потери. Но семей офицеров в городе уже не было, и никто не мог толком сказать, где они. В первые месяцы войны таких человеческих драм было очень много, и мы хорошо понимали, как тяжело должно быть нашему новому командующему.

Незнакомый генерал-лейтенант заторопился. Он уехал, не сказав нам ни слова. Попрощался только с Рокоссовским. Командир корпуса Виноградов представился новому командующему, представил всех нас, доложил о задаче, полученной от начальника штаба фронта В. Д. Соколовского, и о состоянии своего штаба.