Читаем Мечники Гора полностью

— Признаться, я сомневаюсь, что его побуждения настолько филантропические и заботливые, — сказал я, — даже частично. Но с другой стороны его мотивы, конечно, не являются, ни злодейскими, ни подлыми. Не думай так. Впрочем, Ты знаешь его слишком хорошо для этого. Я думаю о нем, прежде всего, как о бизнесмене, получающем, перевозящем и продающем, обычно оптом, товар представляющий интерес.

— Женщин, — вставила девушка.

— Возможно, при случае и шелкового раба, чтобы порадовать свободную женщину, — добавил я.

— Но главным образом женщин, — не унималась она.

— Почти всегда, — согласился я.

— Н них спрос выше, — прокомментировала брюнетка.

— Разумеется, — кивнул я. — Они самый подходящий, соответствующий и естественный вид такого товара.

— Товара? — переспросила она.

— Верно, — подтвердил я.

— Товара? — повторила девушка.

— Конечно.

— Они рассматривают нас, как животных, как скот, — обиженно произнесла она.

— В этом нет ничего личного или, по крайней мере, чаще всего, — заметил я. — Безусловно, можно было бы взять особую женщину, которая тем или иным способом вызвала чье-либо недовольство, и привезти ее на Гор, чтобы сделать своей или полюбоваться на то, как ее продадут тому, кто предложит самую высокую цену, за такой товар.

— Как скот! — возмутилась она.

— Нет, — не согласился я с ней, — как меньшее, как женщину.

— Кажется, что при этом у меня все же есть идентичность и ценность, — заявила брюнетка.

— Конечно, — согласился я.

— Но меня на Тюремную Луну доставил не он, и кто-то из таких как он, — заметила она.

— Верно, — подтвердил я. — Но не беспокойся, ведь он заверил тебя, что Ты была бы более чем достойны отбора и транспортировки его коллегами, поскольку Ты именно тот вид товара, который отлично подошел бы, если можно так выразиться, к одной из тех капсул.

Так вышло, что несколько месяцев назад, я оказался узником контейнера на Тюремной Луне, разделив этот контейнер с двумя представительницами человеческого рода, молодой англичанкой мисс Вирджинией Сесилией Джин Пим и прекрасным домашним животным кюров, которая позже стала Леди Биной. Обе они были свободными женщинами и были подсажены ко мне, по-видимому, вызвавшему недовольство Царствующих Жрецов, очевидно, в качестве коварной пытки и наказания, чтобы я, рано или поздно, ослабнув, став более расстроенным, оскорбленным и ожесточенным потребностями, поставил под угрозу свою честь, а то и вовсе потерял ее. Затрудняюсь сказать, какую судьбу они могли планировать для меня после этого, возможно, жестокую смерть, а может жизнь в изгнании, скитаниях, нищете и позоре. Трудно даже предположить. Конечно, обе они, в то время, хотя и не имели Домашних Камней, но все же являлись свободными женщинами, и следовательно, принимая во внимание благородство их статуса, не могли быть бездумно и безнаказанно использованы в свое удовольствие. Мне будет трудно передать достоинство, важность и социальный статус гореанской свободной женщины тому, у кого нет даже примерного понимания этого вопроса. Их положение и статус в обществе далеко превосходят таковые, скажем, свободной женщины Земли, которая обычно не столько свободна, сколько просто пока не порабощена. Аналогия несовершенна, но представьте себе общество твердого статуса, серьезной иерархии, и какой статус и достоинство могла бы иметь в нем дочь, скажем, представителя королевского или знатного дома. Мужчина в таком обществе, вероятно, не стал бы думать о ней с точки постельных принадлежностей, по крайней мере, всерьез. Безусловно, у гота, турка, сарацина или норманна могло бы быть значительно меньше запретов в таком вопросе.

Кюры совершили набег на Тюремную Луну и, освободив меня, доставили в место, которое в тот момент было Стальным Миром Агамемнона. Впрочем, это событие, как и различные последовавшие за ним, насколько я понимаю, были описаны в другом рассказе.

— Что Вы делаете? — полюбопытствовала моя спутница.

— Рамар должен быть освобожден, — объяснил я.

— Это разумно? — спросила она.

— Не знаю, — пожал я плечами. — Но именно по этой причине, я попросил доставить его на Гор.