Читаем Ловчий полностью

Чванливые покупатели подходили к нам больше поглазеть. По местным меркам раб, наверное, стоит, безумно дорого. Как тачка у нас. Мы ходим по автосалону, трогаем машины, но так ничего и не покупаем. И здесь также.

Несколько раз меня ощупывал какой-нибудь извращенец-старикашка. Тыкал в мышцы и пытался разжать челюсть. Я еле сдерживался, чтобы не откусить ему скрюченные пальцы, ведь за такое раба могут казнить.

Абсурдность происходящего дарила призрачную надежду, что это все сон. Но с каждой минутой я убеждался, что не сплю. При сновидениях воспоминания отсутствуют, человек находится только в настоящем. Но я помню все, свою жизнь, казнь, значит, это не сон?.. Щипать себя бесполезно — сознание помнит это ощущение и повторит боль даже во сне. Говорят, что во сне невозможно разглядеть свои руки, они будут расплываться. Я вытянул вперед ладони: сеточка папиллярных линий розовая, без мозолей, пальцы гладкие, ровные, будто у пианиста. Странно… Кто я есть в этой жизни? Явно не крестьянин.

Итак, последнее, что помню — это удар молнии. Разряд поджарил меня одновременно с мощным ударом тока. Такой трэшак выкинул из моего тела сознание (или душу, или сгусток ментальности, или квинтэссенцию бытия, мать ее). Душа не может существовать без тела, наверное… И ее подхватил некий поток мироздания и воткнул в первое попавшееся тельце в параллельном или еще каком-нибудь гребанном мире. Логично? Не очень?.. А пофиг… Будем считать, что так и было. Какая разница, как? Главное, что потом? Вернее, что делать сейчас?!Тело мне досталось не ахти. Морда смазливая, а стати викинга нет. Рост, примерно, прежний остался, метр восемьдесят или около того. Плечи чуть поуже стали, и руки потоньше, но не как у хлюпика. Скорее как у легкоатлета или паркурщика. Мышцы хоть и не дутые но, тугие. Осанка справная, и ноги не кривые, что еще мужику надо? Пардон, парню…

Пузан в расшитом золотом камзоле приблизился к невольникам. Кинул беглый взгляд на рабов и сразу подошел к пленному бойцу справа от меня. Бывалый воин сверлил купца взглядом, но молчал. А тот постучал по его «каменной» груди и крикнул визгливым голоском:

— Чей товар? Из «игрального клуба» выдвинулся сутулый сухонький мужичок с лицом алкаша.

— Мой раб! — прошамкал он. Как и положено заправскому алкашу, у него не хватало несколько передних зубов.

Вот блин, бич бичом, а рабами торгует…

— Сколько просишь? — спросил пузан, небрежно махнув на воина.

— Сто золотых, — не моргнув ответил работорговец.

— За такое старье?! — купец скривился так, будто его облили кислотой.

— Его зовут Тион, он бывалый воин из Таниса, — ответил «алкаш». — Его продали в рабство за долги.

— Да он и половины того, что просишь не стоит! Воин не обучен послушанию. Но кой мне бунтарь?

— Из него получится отличный телохранитель…

— Ага, только он первый перережет глотку своему хозяину! Мне телохранитель не нужен, я ищу гребцов на галеру. Да думаю, что старая развалина не выдержит такой работы и сдохнет через несколько месяцев.

Тион насупился, перекатывая желваки на обветренном лице. На мускулистых руках надулись вены. Повезло им, что раб в цепях…

— Давай так, — продолжал купец. — Даю сорок золотых и обещаю, что когда он сдохнет, я к тебе вернусь за новым товаром? Алкаш, возмущенный такой наглостью зашипел:

— Да я лучше убью его, чем продам за гроши, да я…

Но договорить он не успел. Тион не сдержался и заехал ногой работорговцу в челюсть. Тот упал навзничь, выплюнув по пути еще один зуб (вот как он их растерял, оказывается). Вторым ударом под дых сложил пузача пополам. Покупатель и продавец охнули и откатились назад.

Беззубый первым вскочил на ноги и, выхватив из-за пояса кинжал, ринулся вперед. Еще немного, и он исполосует прикованного к столбу раба. Тион приготовился защищаться, но отпинываться от кинжала дело дохлое. Не знаю, что на меня нашло, но моя нога сама поставила подножку. Работорговец споткнулся и бухнулся лбом о помост. Сознание на время покинуло его. Словно дохлый кузнечик, он вытянул тонкие лапки и затих. Тион глянул на меня, в его глазах читалась благодарность.

Игра в кости оборвалась, и к нам подскочила толпа головорезов. Пузан верещал и махал руками, в красках рассказывая произошедшее, но сам приближаться боялся. Свора озверела еще больше и готова была нас разорвать. Работорговцы схватились за ножи, даже мой нынешний рябой владелец схватился за кинжал.

Ну все… Конец. Не успел пожить в новом мире… Кто просил меня ноги пихать куда не надо?

Сбоку раздался топот лошадей. На площадь влетел конный расчет воинов из пяти человек. Погода стояла безветренная, но их красные накидки колыхались будто флаги на мачтах. Лоск их доспехов сверкал на солнце золотыми переливами. Сразу видно, знать!

Работорговцы припухли и, склонив головы расступились. Всадники спешились в нескольких шагах от нас.

— Что здесь происходит? — повелительно спросил один из всадников.

Его седые виски и более яркие пластины лат выдавали в нем старшего.

— Господин, гвардеец, — пробормотал очухавшийся алкаш.

— Комтур королевской гвардии, — поправил его седовласый.