Читаем Избранные сочинения в шести томах. Том 2-й полностью

что испугало бы даже тюленя. Я так полагаю, что ника¬ кие дикие звери не могут сравниться с акулой южных широт. — Посмотрите-ка, дядюшка! — воскликнула племянни¬ ца, которую больше занимала величественная красота бескрайнего леса, чем доводы ее почтенного родственни¬ ка. —- Вон там, над верхушками деревьев, вьется легкий дымок. Неужто гдесь люди живут? — А ведь верно! — подтвердил старый моряк. — Дым говорит о присутствии людей, а это стоит тысячи деревьев. Надо показать его Разящей Стреле — с такого дикаря еще станется: проскочит мимо гавани, так ее и не заметив. Там, где дымок, должен быть и камбуз 1. И дядюшка, вынув руку из кармана, тронул стоявшего рядом индейца за плечо и показал ему на чуть заметный виток дыма, который вырывался из лесной чащи примерно за милю от них и, расплываясь почти невидимыми струй¬ ками, бесследно исчезал в дрожащем воздухе. Тускарора был одним из тех внушительного вида вои¬ нов, которые чаще встречались среди коренного населения страны в прошлом веке, нежели в нынешнем; он достаточ¬ но терся среди колонистов, чтобы познакомиться с их обы¬ чаями и даже языком, но почти не утратил первобытной величавости и естественного достоинства, присущих вож¬ дям индейского племени. К старому моряку он относился: дружелюбно, но с заметной сдержанностью, ибо индеец, встречавшийся с офицерами на военных постах, где бывал частым гостем, не мог не понимать, что перед ним лицо подначальное. От невозмутимой замкнутости тускароры веяло таким сознанием своего достоинства, что Чарльз Кэп — ибо так звали нашего моряка — не решался даже в минуты безудержного бахвальства обращаться с индей¬ цем запанибрата, хоть их путешествие длилось уже боль¬ ше недели. Но сейчас этот дымок, курившийся над лесной глухоманью, так же взволновал моряка, как, бывало, вне¬ запное появление паруса в море, и впервые за время их знакомства он отважился тронуть индейца за плечо. Зоркий глаз тускароры сразу же различил в воздухе колечки дыма. С минуту он стоял, слегка привстав на носки и раздувая ноздри — точь-в-точь оленьг почуявший в 1 Камбуз — корабельная кухня. И

воздухе смутную угрозу, — и вперив в пространство недвижный взгляд, словно ученый пойнтер, ждущий хозяй¬ ского выстрела. Потом, опустившись на пятки, издал чуть слышное восклицание, столь же характерное для индейца, как и его воинственные вопли; больше он ничем не выдал своего волнения. Лицо его сохраняло неподвижность маски, и только быстрые черные орлиные глаза вниматель¬ но обшаривали лиственную панораму, точно стараясь не упустить ничего заслуживающего Внимания. И дядя и племянница понимали всю опасность предпринятого ими путешествия по нехоженым, диким местам, но ни тот, ни другая не могли судить, добро или зло вещает им эта неожиданная близость человека. — Где-то здесь охотятся онеиды или тускароры, Разя¬ щая Стрела, — сказал Кэп, называя своего спутника-ин- дейца его английским именем. — Неплохо бы к ним при¬ соединиться. Эх, соснуть бы ночку на удобной койке! — Вигвам нет, — ответил Разящая Стрела с обычной невозмутимостью. — Слишком много дерево. — Но должны же здесь быть индейцы. Может, кто из ваших старых земляков, мастер Разящая Стрела? — Не тускарора, не онеида, не мохок — бледнолицый! — Черта с два! Ну, знаешь, Магни, такое даже моряку не сморозить. Мы, старые морские волки, носом отличаем дух матросского табачка от солдатской люльки или логово неопытного новичка от койки заправского матроса; но даже старейшему адмиралу во флоте его величества не отличить по дыму из камбуза королевское судно от простого уголь¬ щика. Мысль, что где-то по соседству в этой глуши обретаются человеческие существа, взволновала его прелестную спут¬ ницу; румянец еще живей заиграл на ее свежих щечках и глаза заблестели; но и она растерянно повернулась к сво¬ ему родичу и сказала нерешительно (обоим им не раз при¬ ходилось дивиться необыкновенным познаниям тускароры, его, можно сказать, вещему инстинкту): — Огонь бледнолицего! Но он не может этого знать, дядюшка! — Десять дней, назад, дорогая, я бы в этом поклялся, а сейчас уже не поручусь. А дозвольте вас спросить, Разя¬ щая Стрела, с чего вы взяли, будто это дым бледнолицего, а не краснокожего? — Сырой дрова, — ответил воин наставительно, словно 12