Сам Натти Бампо в изображении Купера — настоящий бессребреник, кристально чистый, благородный и скром¬ ный человек. Его потребности невелики. Свобода, незави¬ симость и лесное приволье — вот всё, что нужно ему для счастья. Но жизнь лишает его и этих радостей. Судьба Натти Бампо складывается так, что с молодых лет до ста¬ рости он, сам того иногда не желая, служит жестоким и жадным колонизаторам-собственникам. Для них и леса, и водные пространства, и равнины прерий — это только до¬ быча, которую они спешат вырвать у других, присвоить себе, превратить в источник дохода. Заботясь только о на¬ живе, они бессмысленно расточают и губят природные богатства страны. В романе «Пионеры» Натти Бампо с болью видит, как безжалостно вырубают девственный лес; сводят, хищнически добывая сахар, прекрасные кленовые рощи; уничтожают зря массу рыбы; истребляют и распу¬ гивают лесных зверей и птиц; целым селением, из всех орудий, от детского лука до пушки, расстреливают огром¬ ные перелетные стаи диких голубей... Он чувствует себя чужаком среди новых хозяев округи, хотя когда-то сам указал им дорогу и помог обжиться в этих краях. Деятель¬ ность всех этих преуспевающих собственников-, законни¬ ков, крупных и мелких торгашей, фермеров-хищников, которые, едва успев расчистить участок и собрать с него один-два урожая, покидают его ради другого, более выгод¬ ного, оставляя за собой обгорелые пни и истощенную зем¬ лю, кажется старому Кожаному Чулку непонятной и враж¬ дебной. Стук топора отдается в его душе зловещим гробовым холодом, предсказывая скорое исчезновение его любимой свободной и дикой Америки. Следопыт-разведчик, когда-то не имевший себе равных, теряется теперь, как беспомощный ребенок, среди незнакомых вырубок и про¬ сек, не находя более вековых деревьев, из которых каждое было ему давнишним и верным другом. Он не понимает и новых законов, введенных землевладельцами, и никак не может взять в толк, чем же он провинился, когда судья Мярмадьюк Темпль (которого Кожаный Чулок в былые времена выручил в беде, накормил и пригрел) посылает его в тюрьму за пустячное нарушение правил охоты. Таким же чужаком, отщепенцем чувствует себя Натти Бампо и в обществе других людей-собственников, предста¬ вителей буржуазной Америки, с которыми сталкивает его 13
судьба. Он не может ужиться с такими хищниками, как Хаттер и Марч, которые промышляют охотой на индейцев («Зверобой»), или Ишмаэль Буш и его сыновья, не брезгую¬ щие ни разбоем, ни убийством и грабящие землю так же, как могут, при случае, ограбить соседа («Прерия»). Неда¬ ром, как ни различно содержание пяти романов о Кожаном Чулке, каждый из них заканчивается тем, что, выполнив свой долг и выручив из беды своих спутников, Натти Бам- по уходит от них в леса, а когда уже не остается лесов, где он мог бы найти приют, — в прерии. В мире буржуазных собственников он одинок и стоит вне закона. «Натти Бум- по, — писал о нем Горький, — всюду возбуждает симпатии читателей честной простотой своей мысли и мужеством деяний своих. Исследователь лесов и степей Нового Света, он проложил в них пути людей, которые потом осудили его как преступника за то, что он нарушил их корыстные зако¬ ны, непонятные его чувству свободы. Он всю жизнь бессо¬ знательно служил великому делу географического распро¬ странения материальной культуры в стране диких людей и оказался неспособным жить в условиях этой культуры, тропинки для которой он впервые открыл. Такова — ча¬ сто — судьба многих пионеров-разведчиков, — людей, кото¬ рые, изучая жизнь, заходят глубже и дальше своих совре¬ менников. И с этой точки зрения безграмотный Бумпо является почти аллегорической фигурой, становясь в ряды тех истинных друзей человечества, чьи страдания и подви¬ ги так богато украшают нашу жизнь». Рядом с образом самого Натти Бампо в книгах Купера, ему посвященных, выделяются и образы его друзей-индей- цев. В «Последнем из могикан» и других своих романах Купер первым из американских писателей с глубоким со¬ чувствием и уважением изобразил «замечательный на¬ род», «туземных воинов Северной Америки», — народ, «на войне — отважный, кичливый, коварный, беспощадный, готовый к самопожертвованию; в мирное время — спра¬ ведливый, великодушный, гостеприимный, мстительный, суеверный, скромный и обычно целомудренный» (как гово¬ рит сам Купер в предисловии к «Последнему из могикан»). Нужна была большая широта кругозора и свобода от предрассудков, чтобы с такой симпатией и поэтическим проникновением писать об индейцах, которых буржуазные колонизаторы жестоко преследовали, истребляли и не счи¬ 14