Читаем Искатель следов полностью

Он был белокур; его большие голубые и вдумчивые глаза смотрели бесконечно грустно; нос его был с легкой горбинкой, рот большой и украшенный зубами ослепительной белизны; густая пепельно-белокурая борода покрывала весь низ его лица; вся физиономия его дышала кротостью, добротой и храбростью и вместе с тем говорила, что этот человек обладает железной волей.

Зато его спутник, вне всякого сомнения, принадлежал к индейской расе, все характерные признаки которой были у него ясно видны; но, странная вещь, его лицо не имело такого оттенка красной меди, какой бывает у уроженцев Техаса и Северной Америки — цвет его лица был скорее коричневый и даже оливковый.

У него был высокий лоб, горбатый нос, маленькие проницательные глаза, большой рот и квадратный подбородок; словом, он являлся типичным представителем арауканской расы12, занимающей на юге Чили небольшую территорию.

У этого охотника на голове была надета пурпурная повязка13, в которую, повыше правого уха, было воткнуто перо горного орла — знак, по которому можно различать ульменов аукасов14.

Эти два человека были: Валентин Гилуа, бывший драгунский унтер-офицер, и Курумилла, его друг, ульмен племени Великого Зайца.

Будь в Мексике другое правительство, это была бы одна из богатейших стран на земном шаре.

С тех пор как Североамериканские Соединенные Штаты показали всему свету, овладев половиной Мексики15, чего именно они добиваются, жители этой прекрасной страны несколько вышли из того оцепенения, в котором они находились до тех пор, и стали заботиться о том, чтобы колонизировать свои провинции и заселить принадлежащую им богатую и плодородную землю людьми умными, трудолюбивыми, которые помогли бы им воцарить обилие и богатство там, где до них были только развалины, разорение, нерадение и нищета.

К несчастью, все эти стремления по непонятной роковой случайности не дали никакого результата, может быть, вследствие природной апатии обитателей, а может, и по вине самого мексиканского правительства.

Впрочем, некоторые крупные собственники, понимавшие, как благородна предложенная правительством мера и насколько, в их же собственных интересах, важно побороть вредное для них влияние американских нашествий, великодушно посвятили себя осуществлению этого великого вопроса социальной экономии, который, к несчастью, становится все невыполнимее.

Все это происходит потому, что в Северной Америке сталкиваются лицом к лицу две враждебные расы: англосаксонская и испанская.

Англосаксы обуреваемы жаждой завоеваний и нашествий, и на этом пути никакая сила не в состоянии не только остановить их, но даже задержать.

Нельзя не удивляться завоевательным стремлениям этого подвижного и странного народа, разнородной смеси всех рас, изгнанных нищетой или дурными инстинктами из Европы; им кажется тесно на обширных территориях Северной Америки, которыми, однако же, численная слабость их мешает им завладеть сполна.

Чувствуя себя как в клетке в необъятных границах своей страны и считая силу за право, североамериканец то и дело переходит границы владений своих соседей и беспрестанно захватывает чужие земли, с которыми ему нечего делать.

Ежедневно толпы эмигрантов покидают свои жилища и с карабином на плече и топором в руках направляются к югу, точно движимые какой-то волей, более сильной, чем они сами, причем ни горы, ни пустыни, ни девственные леса или широкие реки не в состоянии заставить их остановиться хотя бы на несколько минут.

Североамериканцы, кроме того, воображают, что они в этом случае служат орудиями Провидения, которым возложена на них миссия населить и цивилизовать Новый Свет.

Они с лихорадочным нетерпением считают часы, долженствующие протечь до того дня, недалекого по их мнению, когда они займут все пространство, заключающееся между мысом Норд и Панамским перешейком, за исключением испанских республик, с одной стороны, и английских колоний, с другой.

Эти проекты, из которых североамериканцы не делают никакой тайны, но которыми, наоборот, они громко хвастают, вполне известны мексиканцам, которые ненавидят своих соседей и пускают в ход все зависящие от них средства, чтобы создавать им затруднения и ставить препоны их постоянным набегам.

К числу таких собственников Новой Мексики, решившихся на великие жертвы, чтобы остановить или, по крайней мере, оттянуть грозное нашествие североамериканцев, принадлежал также один самый богатый и пожалуй, самый умный и самый влиятельный землевладелец в стране.

Этим землевладельцем был дон Мигель Акамариктцин Сарате.

Что бы там ни говорили, но индейское население в Мексике в два раза превышает по численности белое население и имеет огромное влияние.