Читаем Эта необычная Польша полностью

— Я живу на шестом этаже, и вы нас затопили! Кто оплатит ремонт?! — женщина уперла руки в боки и сдвинула густые брови, сросшиеся на переносице.

Я попыталась было избавиться от собеседницы, объяснив, что нашей вины здесь нет, это лопнула труба в ванной комнате, к тому же хозяйка квартиры сказала, что сама разберется с пострадавшими. Только я собралась прикрыть дверь, как женщина тоном, не терпящим возражений, объявила:

— Хозяйка хозяйкой, а затопили нас вы, а не она! Кто снимает квартиру? На чье имя составлен договор? — не унималась женщина, при этом с каждым словом тон ее голоса становился все громче и громче.

— Квартиру снимает компания, а живем здесь мы. Простите, но мне на работу надо собираться.

Я попыталась закрыть дверь, но не тут-то было. Мадам вставила ногу в дверь и подвинулась в мою сторону. Я хотела было хлопнуть дверью и сделать вид, что ноги-то я и не заметила, но, опасаясь, что могу сломать ей ступню и тем самым ухудшить и без того неприятную ситуацию, решила все же от этой идеи отказаться.

— О нет, милочка! Где ваш муж?! Вы мне за весь ремонт заплатите, даже не сомневайтесь! Я знаю, что договор на мужа составлен! Когда он будет дома?! Будем разбираться! Все до копейки вернете!

Мужа, который в то время мужем еще не являлся, дома не было, вернуться из рейса он должен был только на следующий день рано утром, примерно в то же самое время.

Я человек скромный и неконфликтный, к тому же в то время мне было всего двадцать семь лет, и я еще не успела набраться наглости, чтобы хлопнуть дверью и вытолкать пожилую женщину за дверь. Меня воспитывали уважать старших, даже если они не правы и даже если они откровенно хамят.

Я нехотя пролепетала, что муж будет только завтра, примерно около семи утра, понадеявшись, что она не придет снова так рано, а я за это время успею еще раз переговорить с хозяйкой квартиры.

Дама, кажется, осталась вполне удовлетворена моим ответом и удалилась, пригрозив мне пальцем напоследок, добавив, что ни за что с нас не слезет, пока мы не заплатим по счетам.

Днем я позвонила пану капитану, который находился на эстафете в Стамбуле. Я наивно полагала, что, услышав мою историю, он испугается или начнет переживать не меньше меня, но он равнодушно сказал:

— Ну и что? Пусть идет к хозяйке или придет опять, если ей так хочется.

Я подумала, может, он просто не понял всей ситуации? Трудности перевода, так сказать, ведь первое время мы говорили только на английском языке.

Вернувшись с работы, я заглянула к хозяйке квартиры, пересказав ей утреннее происшествие.

— Да, я уже с ней говорила. Вредная она ужасно. Не переживайте, я вечером с ней еще раз переговорю.

Успокоившись, что все улажено, я абсолютно спокойно легла спать.

Пан капитан вернулся с работы, как и было запланировано, около шести утра. Принял быстро душ и, сообщив, что ужасно устал, отправился спать. На часах было 7.05 утра, когда раздался звонок.

«Это она», — подумала я про себя.

Я решила не открывать, но звонок раздавался снова и снова. Пан капитан приподнялся в кровати на локте и спросил, кто может нас посещать в такую рань.

Сглотнув, я направилась к двери. Быстро глянув в дверной глазок, я обнаружила вчерашнюю даму в сопровождении мужа. Пожилые люди переговаривались между собой, из приглушенной речи удалось только расслышать:

— Дома, дома они. Гады!

То есть это мы гады. Я открыла дверь.

— Где он? — не удосуживаясь поздороваться, выпалила соседка.

— Кто? — пыталась оттянуть время я.

— Кто, кто? Муж! Пусть выйдет! Будем разбираться.

Я попыталась было объяснить, что разговаривала с соседкой, и что время раннее, и вообще муж устал, т. к. только что вернулся. Но не тут-то было.

Мадам не сдавалась и махала огромными ручищами в воздухе, грозя разобраться с нами по-плохому, если мы не захотим по-хорошему. Из-за ее могучей спины что-то выкрикивал хиленький муж. Подозреваю, что это были также угрозы в наш адрес.

Я нехотя направилась в спальню. К моему удивлению, несмотря на все крики, доносившиеся из коридора, пан капитан практически спал и не обращал на нас никакого внимания.

— Выйди к ним. Не знаю, как их утихомирить, — попросила я.

— Я спать хочу. Скажи, пусть придет потом, — отмахнулся от меня он.

В конце концов, вняв моим уговорам, мой польский возлюбленный встал и вышел… абсолютно голый. Здесь надо отметить, что спал он всегда в чем мать родила. Утверждая, что тело должно отдохнуть от одежды и вообще так спится лучше. Философия у него была такая.

И в тот день точно так же. Вернувшись с работы, он сходил в душ, надел халат, потом этот халат снял и влез под одеяло, будучи абсолютно голым. Когда же я уговорила его выйти, он решил не утруждать себя лишними движениями и не искать халат, а, просто встав с кровати, прошагать прямо в коридор.

Надо было видеть изумление женщины, когда мой будущий муж появился в неглиже, выдав на ломаном русском только одно слово:

— Чо?

Я, кстати говоря, тоже была не совсем готова к такому повороту событий и засеменила за ним, прихватив то ли полотенце, то ли халат. Но воспользоваться им он не успел.