Читаем Долг чести полностью

— Ты не имеешь права ими распоряжаться до достижения двадцати пяти лет. В любом случае сейчас нам нужна куда более крупная сумма, чтобы не оказаться на улице.

Лидии и в страшном сне не могло такое привидеться, она отказывалась верить в то, что дела отца настолько плохи. Пирсоны веками владели Бимхерст-Кортом, передавая его по наследству из поколения в поколение. И вообразить, что семья лишится родового поместья, было просто невозможно.

— В мой прошлый приезд все казалось благополучным. Что же могло произойти?

— Ты в последний раз была дома четыре месяца назад, — жестко сказала мать. — И уже тогда не все было так благополучно, как ты думаешь.

— Я не видела никаких признаков…

— Только потому, что твой отец не хотел, чтобы ты их видела. Он сказал, что тебе совершенно не обязательно об этом знать. Это может излишне обеспокоить тебя. А потом он еще надеялся как-то выпутаться.

Новости не укладывались у Лидии в голове. Дела отца не ладились все это время, а она пребывала в полном неведении. Все, что она узнала от матери, говорило лишь о том, что крах не был неожиданностью, дела шли плохо и четыре месяца тому назад, просто никто не удосужился поделиться с ней информацией. У них всегда были деньги! Что могло неожиданно принести к полному банкротству и почему от нее это тщательно скрывали? Возможно, она могла бы еще понять, почему отец утаил от нее неприятную весть: он был необыкновенно гордым человеком. Но мать? Она, конечно, тоже была гордой, но …

— Но куда ушли все деньги? — поинтересовалась Лидия. — И почему Оливер…

— Безусловно, предприятие Оливера нуждалось в помощи. А почему, собственно говоря, отец не должен был инвестировать часть своих средств в дело Оливера? — поспешно осадила Хилари свою дочь, словно та возлагала вину на ее любимого и достойного всяческих похвал сына. — Без солидного первоначального капитала вряд ли можно надеяться на успех предприятия, особенно в первые годы его существования. Кроме того, родители Мэделейн, Уорд-Уотсоны, очень зажиточные люди. Мы не могли позволить, чтобы Оливер выглядел недостойным их дочери, словно у него нет собственных сбережений.

Другими словами, это означало, что Мэделейн могла посещать в сопровождении ее брата только самые роскошные рестораны и престижные увеселительные заведения, невзирая на стоимость их услуг.

— Я не хотела бросать и тени упрека в сторону Оливера, конечно же, не он виновник растраты, — попыталась объясниться Лидия. — Но почему он хотя бы не сказал мне о неприятностях?

— Если у тебя плохая память, то я осмелюсь тебе напомнить, что, когда ты в последний раз приезжала сюда, Оливер отдыхал с Мэделейн в Южной Америке. Бедняжка, он так много работал, ему был просто необходим этот месячный перерыв.

— Я надеюсь, что дела его идут сейчас хорошо? — спросила Лидия и была удостоена еще одного сурового материнского взгляда за свое любопытство.

— Между прочим, он решил вообще больше не заниматься торговлей. Уорд-Уотсоны предложили ему работать у них, и как только они с Мэделейн вернутся из свадебного путешествия, он приступит: к делу. — Впервые за все это время Хилари улыбнулась. — Я не удивлюсь, если он в скором времени возглавит концерн Уорд-Уотсонов.

Все это было очень мило, но, к сожалению, никак не решало семейных проблем.

— Я правильно понимаю, что от Оливера денег отцу никаких не дождаться?

— Деньги, которые ему с таким трудом удалось вывести из дела, понадобятся ему на содержание семьи. Ты же знаешь, что Мэделейн привыкла к роскоши. Если бы у нас оказалась всего лишь половина той суммы, которую Уорд-Уотсоны выделили на сказочную свадьбу своей единственной дочери, наша честь была бы спасена, мы смогли бы расплатиться с банком-кредитором.

— Выходит, что отец задолжал не так уж много?

— Банк — последний оставшийся кредитор. Отец смог расплатиться с остальными, продав предприятие и часть наших земель. А сегодня руководство банка заявило, что срок погашения долга истекает и если они не получат пятьдесят тысяч фунтов до пятницы, то наложат арест на дом. И мы должны будем его освободить. Ты можешь себе это представить? Какой позор! Особенно красиво это прозвучит на свадебной церемонии Оливера. Не «Оливер Пирсон из Бимхерст-Корта», а «Оливер Пирсон без определенного места жительства»…

— Пятьдесят тысяч не такая уж непомерно большая сумма, — перебила Лидия совсем распереживавшуюся мать.

— Она покажется большой, если ее у тебя нет и в голову не приходит способ, как ее достать. Кроме дома, у нас ничего не осталось. Мы даже не можем занять, потому что не в состоянии вернуть долги в будущем. Да никто нам и не даст денег в долг. Отец, конечно, никогда не будет просить при сложившихся обстоятельствах.

Лидия напряженно думала.

— Картины! — воскликнула она с радостью. — Мы можем продать некоторые из семейных…

— Ты что, не слышала ни слова из того, что я сказала? Все, абсолютно все, кроме дома, уже продано. Продать больше нечего.