Читаем Бессильный чемпион. Том 3 полностью

— Что? О чем ты?

— Ну, самые красивые храмы Дажьбога в Измайлово и Царицыно.

— С чего ты вообще о Дажьбоге подумал?

— Так свадебный алтарь же в его храме.

— К родовому алтарю вези, дубина! В смысле — домой! — щеки Софии розовеют, глаза поблескивают, даже темные круги под ними словно исчезают.

— А-а…простите, — Ефрем спешно заводит двигатель.

Едем, в голове поток мыслей. Вряд ли София повезла бы меня к Осколку тайком от отца, не будь одурманена потерей шанса родить великого демоника. Да, использую чувства княжны, самому неприятно, но, блин, придется ей потерпеть дискомфорт. Тем более она уже все поняла и даже не злится, потому что сама та еще манипуляторша. Боюсь представить, скольких мужиков она превратила в свои игрушки, используя взрывную сексуальность как секретное оружие.

«Это игра! Демоник Перун тоже играет слабостями людей!»

София ощущает жжение азарта в груди. Дотошным взглядом она изучает задумчивое лицо полубога, ищет намеки на его истинные мотивы.

До этого княжна считала, что Перун всегда действует подобно тарану, грубым натиском разбивает крепостные врата чужой воли. Так было в Страшном мире. Но жизнь среди дворян вынудила его подстраиваться, искать лазейки в местном этикете и культуре поведения. Так Перун подловил Березовского на его случайно брошенном слове. Так выбил покровительство барона Аксюка в деле Хромовых. Теперь так же и саму княжну захлестнул кандалами за порабощенное сердце.

София глубоко вздыхает. О нет, она не в обиде. Люди меняются. Ей даже больше нравится такой Перун — подобный ей игрок, гибкий, ловкий и бескомпромиссный. Что ж, сыграем, дорогой. Княжна совсем не против, ведь ставка — их ребенок, их будущее.

Спускаемся в подвал виллы. Узкая каменная лестница приводит нас в облицованный мрамором алтарный зал-галерею. Света вокруг так много, что и не скажешь, что мы глубоко под землей, намного ниже каменной кладки фундамента.

На белом мраморном постаменте лежит мокрый багровый камень размером с бычью голову. Едва взглянув на булыжник «глазами Жамбы», меня накрывают воспоминания. Неприятные воспоминания, мягко говоря.

В Страшном мире я уже сталкивался с подобным. Камень был чуть другим, побольше и почти черным. Но мертвый гранит пропитывала схожая обжигающая энергия. Только весь нюанс в том, что тот метеорит был жертвенником.

Группа фанатиков пыталась совершить у темного камня кровавый ритуал. Дело было в полузачищенных кротосовских катакомбах. Я бродил по отсыревшим пещерам с целью поживиться случайной демонятиной, когда услышал крики. Звуки привели меня к бойне. Слишком поздно привели. Десять детей уже умертвили, выпустив им кровь — их странные опустошенные тела напоминали мумий. В живых осталась только одна девушка. Ее — раздетую догола, плачущую — крепко держали четверо фанатиков в рясах. Пятый же вознес кинжал к неровному потолку. Узкий бледно-желтый клинок сверкнул в свете чадящих факелов. Девушке оставалось недолго.

Вспыхнули Громовые когти, и моя ярость сожгла выродков дотла. Зазвякал по полу раскаленный кинжал, я запнул его сапогом в глубокую трещину в толще скалы. Метеорит скинул туда же. Затем занялся девушкой — прикрыл своим плащом и отвел в ближайший кочевой лагерь беженцев. В тот день демонам повезло — не до них было.

— Перун, — слышу испуганный голос Софии. — У тебя сейчас лицо свирепое. Все хорошо?

— Как сказать.

Возвращаюсь к действительности. За исключением схожести с черным камнем, нельзя сказать, что этот Осколок — однозначное зло. Метеорит пускает странные энерговолны в сторону Софии, накладывает на княжну печать, через которую сосет часть положительных эмоций. Взамен Бородова получает его силу. Равный ли это обмен? Не знаю, но что точно — мне не надо подобной гадости в моем сыне.

Объясняю ситуацию Софии, княжна внимательно слушает.

— Я смогу снять твою печать, только уничтожив Осколок. Так что…

— Сначала мне нужно поговорить с отцом, — сразу предупреждает мое предложение София.

— Князь не согласится.

— Ну, мы же не можем сами решить уничтожить источник силы нашего рода? — ее брови поднимаются. — Ведь Осколок — не зло, ты сам сказал.

Мы встречаемся взглядами. Улавливаю коварный блеск в золотых глазах. Понимаю — больше София не боится упустить завидного жениха. Момент упущен. Она намерена и Осколок сохранить, и меня охомутать. Княжна тянет время, чтобы потом обвести вокруг пальца. Сейчас ее лицо, ее улыбка непроницаемы, и наш диалог напоминает кружение друг против друга укротителя с тигрицей.

Но в отличие от княжны плести паутины мне некогда.

— Тогда счастливо оставаться, — я резко отворачиваюсь.

Едва только переступаю первую плитку пола, меня обхватывают сзади. София крепко прижимается к моей спине. Ощущаю касание ее мягкой груди и судорожное дыхание на шее.

— Перун, стой! Не бросай меня, — шепчет княжна мне в ухо сзади. — Как только у отца появится время, я сразу же объясню ему всё. Правда. Только не бросай снова.