Читаем Барнаби Гримс - 3. Легион Мертвецов (СИ) полностью

К несчастью, привидение Мадам Лавинии было более струнами пианино, чем полтергейстом, и под одеянием Шакемпале скрывался волшебный фонарь и пара липких пальцев. Что до призрака Мерси Хорнби; он был всего лишь манекеном в саване, управляемый эстрадным чревовещателем в поисках новой карьеры.

Уж я то знаю, потому что мне пришлось сыграть свою роль в том, чтобы снять с них маски. Дешёвые мошенники, большинство из них, обдирающие доверчивых горожан. Но то, с чем я столкнулся на кладбище в ту лунную ночь, было вовсе не дешёвым фокусом. Ни провода, ни фонари, ни театральные фокусы ни ассоциировались у меня с легионом мертвецов.

Правда была, как водится, куда хуже ...

Это всё началось свежим осенним утром, под небом цвета яйца индийского бегуна (* яйценоская порода домашних уток, происходящая из Юго-Восточной Азии, яйца у них зеленовато-белого цвета). Я тик-так парень, такая у меня профессия. Моя работа доставлять вещи по всему городу - что угодно, от сухих предписаний или документа, на котором требуется поставить подпись, до упакованной в картонные коробки партии гигантских африканских улиток, что я проделал лишь днём ранее в эксклюзивный Куллоденский Клуб для их ежегодной гонки моллюсков, только для членов клуба. Я быстр и эффективен, несясь по крышам города, поскольку - тик-так! - время деньги. Некоторые работы - вроде улиток - разовые, тогда как другие более регулярны и, поскольку это была вторая среда месяца, у меня намечалась встреча с неким корнелиусом Фримли из Похоронных Принадлежностей и Мелочей Для Погребения Фримли.

Я опаздывал тем утром и должен был поторопиться, но приходилось также быть острожным. Хотя солнце светило, предательский налёт изморози всё ещё прятался в тени, угрожая мне вывихом лодыжки или отправить меня в занос через край крыши. У особняка, хитрый маневр Оседлай Край и мгновение невнимательности почти скинули меня в сторону разваливающегося парапета.

Хотя в такое славное утро - солнце светит, лёгкий бриз и воздух в городе чист, насколько это вообще возможно - ничто не могло омрачить моего духа. И, несмотря на то, что вы должны не бояться высоты и иметь крепкие нервы, нет ничего столь же волнующего, как хайстекинг. Прыжки, перекаты и пробежки по крышам - от цоколя до фронтона, с горгулий на конёк - опытный хайстекер может пересечь весь город, пока улицы внизу рычат едва шевелящимся трафиком.

Я быстро продвигался по маршруту, и без пяти минут девять внушительное здание красного кирпича, с его белыми каменными оконными арками и рифлёными пилястрами, где располагались Принадлежности Фримли, замаячило передо мной. Ровно в девять, я уже стоял у офиса Корнелиуса Фримли. Я постучал в дверь.

Войдите, донёсся тонкий, хриплый голос, и я шагнул в комнату.

Корнелиус Фримли сидел за своим рабочим столом, его пальцы зарылись в бумажный сугроб. Он устало поднял голову, с морщинами на бледном челе. А, Барнаби, сказал он.

Линзы в стальной оправе очков, что он носил, были так сильны, что казалось его огромные глаза сняли с его лица и приклеили снаружи на стёкла. Яркие красные вены опутывали желтоватые белки его глаз. В контрасте, его лицо в мерцающем свете было бледным, как восковая свеча, что и бросала этот свет, делая еще более призрачными глубокие тёмные круги под глазами.

Глядя на него, казалось, бедняга никогда не видел солнечного света. Несмотря на внешнее проявление величия, внутри, кирпичное здание было превращено в лабиринт извилистых коридоров и крошечных офисов. Офис Корнелиуса Фримли был немногим больше шкафа для мётел. Здесь не было даже окна.

Расторопен как обычно, прохрипел он, вглядываясь за мерцание свечи, что стояла перед ним. Он хмыкнул. Я бы предложил тебе сесть, но ...

Это была его маленькая шутка. Крошечная коморка была заставлена большим шкафом и раздвижным столом, за который, Корнелиусу Фримли как-то удалось поместить древний кожаный стул с высокой спинкой. В оставшемся пространстве оставалось только стоять, и мы оба это знали. Я улыбнулся.

Кое-что как-раз поступило, Барнаби, сказал он, его огромные глаза неморгающе смотрели на меня. Кое-что срочное.

Он сдвинул назад своё кресло и повернулся к шкафу за ним. Столь же высокий, как и широкий, желтоватого дуба шкаф занимал пол-кабинета. Он состоял из дюжин мелких ящичков с костяными ручками. Помедлив мгновение, Корнелиус Фримли разглядывал их, его узкие плечи сгорбились, подавшись вперёд. Затем он пригнулся, его колени клацнули, как сломанные веточки, и отпер один из ящиков.

Вот оно, он повернулся, ставя на стол передо мной коробку размером с кирпич. Она слегка звякнула, стукнувшись о поверхность стола. Звенья, сказал он.

Звенья?

Звенья на пальцевую цепочку. Он беззаботно хлопнул в ладоши. Мой лучший кузнец цепей ждёт их - Ада Гуссэйдж, 17 Многоквартирный Комплекс Аделаиды ...