Читаем Баба-Яга, Костяная Нога. полностью

Царевне в очи посмотрела,

Над ней как ворон пронеслась,

Рукою в грудь ее впилась,

Другой рукой за стан схватила,

С собой на ступу посадила

И прытче мысли унеслась...

Всех прежде юный брат царевны

Послал за хищницей стрелу,

Потом сам царь, печальный, гневный,

Послал другую. Мрак и мглу

Опять сменило море света.

Вдали виднелася она,

Туманом пасмурным одета,

И с ней несчастная княжна.

Погоня страшная летела

Вослед злодейке, уж чуть-чуть

Стрела Булата не задела

Ее предательскую грудь,

Но страшный (в) ступе пест железный

Колдунью спас над самой бездной.

Она сильней им застучит —

И диво — ступа побежит,

Как лань, заслыша лай собаки;

Она удары участит —

И ступа летом полетит

Через холмы и буераки...

День целый гналися за ней,

Всё отставали дале, дале

И наконец совсем отстали.

Царевны нет!.. Царевна с ней!

Тоскует царь. Сама себя

Царица в той беде винила:

«Охоту пламенно любя,

Не я ль и дочь к ней приучила,

Не я ль ей первая дала

Понять, что конь и что стрела?» —

Так плачет грустная царица.

«Где дочь, где солнце царь-девица?

Где царства лучшая звезда,

Любимый перл, куда, куда

Она так долго запропала?

Ее уж нет! Ее украла

Из ада присланная тварь!» —

Взывает так печальный царь.

И в непритворном сокрушеньи

Они рыдают день и ночь,

Надежды нет увидеть дочь,

Надежды нет ее спасенья!..

Мгновенно царского несчастья

Весть по столице пронеслась,

Слеза горячего участья

С глаз добрых подданных слилась,

Они все искренне любили

Царя и царскую семью,

Под их правленьем мирно жили,

Благословляя жизнь свою,

Довольны мудрым их правленьем,

И были тягостней своих

Несчастья царские для них.

Веселье общим сокрушеньем

Сменилось всюду; резвый смех

И кроткий мир покинул всех.

Но кто найболее крушился,

В чью грудь всех глубже и сильней

Удар нечаянный вонзился

И страшный след оставил в ней?

Всех больше горевал Булат,

Похищенной царевны брат.

Он в тот же вечер в путь собрался,

Царю торжественно поклялся

Домой не быть до той поры,

Пока похищенной сестры

Из рук колдуньи не исхитит

И за позор не отомстит;

Святую клятву небо видит,

И если кто ей изменит,

Пускай оно того казнит...

Ему два спутника судьбою

В далеких странствиях даны:

Охотно храбрые герои,

Светан и Серп, утомлены

Однообразьем жизни дворской,

Направить путь к стране заморской

С ним согласились, дочь царя

Найти усердием горя,

С богатырями потягаться,

На дев чужбины посмотреть,

Победой громкой увенчаться

Иль так же громко умереть...

Один решимостью и силой

Уж доказал, что был не трус,

Его и бороду и ус

Давно седина серебрила.

Другой — на утре лучших лет,

Но уж знакомый с ратным боем,

Не в шутку прозванный героем,

Красавец, царства пышный цвет.

Готов день ясный закатиться;

Три храбрых витязя верхом

По полю скачут — пыль клубится,

И брызжут искры янтарем.

Природа дремлет. В темной дали

Чернеет лес. Они к нему,

Но тут, загадкою уму,

Им три распутия предстали.

Который путь туда ведет,

Где их царевну заточили,

Кто угадает, кто поймет?

Подумав так они решили:

«Нас трое, три дороги тут

В три страны разные ведут, —

Итак, обнимемся, простимся,

Дорогу каждый изберем,

И в страны разные помчимся,

Авось царевну и найдем!..»

Три храбрых витязя обнялись,

Поклялись дружбой и расстались...

Булат избрал середний путь.

Луны не видно, в небе тучи,

Кругом Булата лес дремучий;

Булату грустно, ноет грудь, —

Один!.. Но нашего героя

Наутро ждет забава боя,

И лучше нам печаль и ночь

Прогнать скорей со сцены прочь.

Вот утро. Люди, пробудитесь,

Пора вам действовать, пора!

Без остановки ехал витязь

Дремучим лесом до утра;

Лес миновал; пред ним равнина

Лежит, роскошна как картина,

Цветами пышно убрана,

Благоуханий амброй нежной,

Как райский сад, напоена.

Невольно к думе безмятежной

Сердца настраивает вид

Природы юной и цветущей, —

Булат заснул под пышной кущей.

Но вот он встал, коня бодрит

И снова скачет! Видит: в поле

Пасутся два коня на воле,

Из-под седла, как из трубы,

Выходят дымные столбы.

Он едет дале. Видит: дева

Накрепко за руки у древа

Стоит привязана; стеня,

Как бы о помощи взывает,

Кого-то, в горести кляня,

Своим злодеем называет.

Булат долину в изумленьи

Окинул из конца в конец

И ясно понял наконец

Причину странного явленья...

Со всею яростью врагов,

Миримых лишь за дверью гроба,

Дрались два витязя; их слов

Постигнуть смысл могла лишь злоба.

Но ясно было, что ценой

Победы плачущая дева...

Исполнен праведного гнева,

С участьем к жертве молодой,

Столь огорченной, неутешной,

Младой Булат летит поспешно

На место битвы роковой.

«Оставьте бой поносный свой,

Мечей бесславить не дерзайте,

Плод преступления вкусить

Себя мечтой не обольщайте!

Должны прощенья вы просить

У девы, вами оскорбленной,

Или мой меч непосрамленный

Ее злодеям будет мстить!» —

Воскликнул витязь, обнажая

Кровавый меч; между собой

Враги, сраженье забывая,

К Булату кинулись стрелой.

Один на двух Булат выходит

Там, где так долг ему велит,

И в чести силу он находит,

Перун сам за него разит.

Они сошлись. Удар удачный

Поверг на землю одного,

Он захлебнулся кровью мрачной.

Теперь один на одного...

Не трусы оба, ловки, статны,

Навострены мечи булатны,

Кому же пасть, кому же жить,

Кому кого похоронить?

Кто будет гением сей битвы,