Читаем Зомби по имени Джон (СИ) полностью

– Нет, – Джон удивленно поднял глаза, – я о том, какой ты энергичный, деятельный… живой. Тебя все время… так много, но не буквально, а как будто тебя переполняет что-то. И это… беспокоит. Когда ты так переполнен жизнью, а люди рядом с тобой… Джейни Пуль, Теон Грейджой, те другие… в них нет жизни или сил, как будто ты высосал из них все. Как, знаешь, тварь из фильма ужасов. То есть о таком задумываешься, наверное, рано или поздно, находясь рядом с тобой. И странно, что Мандерли не задумался, вот о чем я говорю. Хотя на самом деле я и понятия не имею, как они, другие, это чувствовали. Но я чувствую это как… не знаю. Не знаю, что я должен чувствовать, когда кто-то, кого я знал… с кем я спал, оказался психически нездоровым насильником. То есть… мне нужно испугаться? Но чего? Того, что ты можешь сделать со мной что-то? Что-то, чего я не могу сделать с тобой? Или, может, мне стоит сначала разобраться в твоем детстве? Знаешь, типа: “Что с тобой случилось, что ты стал такой сукой? Тебя недостаточно любили?”… Не знаю, чем это поможет. Мы сейчас здесь, а не в твоем детстве. Это Сэм любил копаться в таких вещах, задавать всякие ловкие вопросы и анализировать, как это все взаимосвязано, а я все-таки не психолог. Вот был бы он здесь, он наверняка рассказал бы мне, кто ты, Рамси Болтон.

Он немного помолчал. Рамси ничего не ответил на это, и хотя Джону показалось, что он как будто был слегка разочарован его словами, ему было плевать. Его рука лежала на горячей груди Рамси, и он приподнял ее, касаясь его шеи и слегка заплывшего подбородка.

– Но я бы не хотел, чтобы здесь был Сэм. Он был бы уже мертв сейчас, и ничего бы не сказал на самом деле. Все были бы мертвы, это в лучшем случае. Но не я. Я сейчас здесь, и я трогаю тебя, а мои пальцы все еще при мне. И хотя я все еще не знаю, кто ты, но знаю, что ты не какая-то выдуманная страшная тварь. Тварей не существует. Кроме зараженных вирусом, конечно, но ты не зараженный. Ты… сложнее. Как… что-то сложное. И это значит, что тебя можно понять. И я пойму. Потому что когда ты делаешь что-то с другими людьми, и они ничего не делают тебе в ответ… думаю, это больше из-за того, что они не знают, что могут сделать. Но если узнать… – он замолчал, дернув плечом, а Рамси смотрел на него и смотрел, не меняясь в лице.

– Ты что, уснуть не можешь, Джон? – он спросил наконец и вдруг сжал бедро Джона очень больно.

– Да, – честно ответил Джон.

– Так завали тогда и иди лучше ко мне. Сейчас вздрочну тебе хорошенько, и это пройдет, уснешь, как младенец, – Рамси притиснул его еще ближе, возясь с поясом его кальсон. Он сунул в них руку, топорща спальник локтем и загребая в здоровую ладонь немного потяжелевший член вместе со вспотевшей мошонкой. Нервное возбуждение прошло как тихим электрическим разрядом по животу, и у Джона слабо заныла челюсть.

Рамси уткнулся носом ему в шею; его кисловатое дыхание быстро разгорячилось, оставляя в выемке плеча влажный конденсат, и мягкие губы невольно касались кожи с каждым дерганым движением мощной руки. Но и его острые зубы были так близко, и Джон никак не мог расслабиться, инстинктивно ожидая боли. И, наверное, ему стало немного легче, когда Рамси и вправду укусил его совсем скоро, пребольно зажал кожу и жилы зубами, торопливо дроча его член. Джон простонал тихо и рычаще, и саднившее от холода горло отозвалось болью. Болью отзывалось любое его действие и движение, но он все равно опустил руку и сунул ее Рамси между ног, раздвинутых его же коленом, зло стиснул в кулаке его теплый привставший член, чутка уже поднатянувший штанину, и медленными рывками начал дрочить его, не снимая перчатки.

Призрак грел их ступни своим горячим боком – через спальник и шерстяные носки. Кончая, Джон поджал ноги и подумал, что Зима меняет людей. Что человек готов забыть об очень и очень многом, когда ему все время так холодно. Джон подумал, что холод меняет людей.