Читаем Житие святого Лупо (СИ) полностью

   Монахам Бенедетто и Лупо пришлось в этот день укладываться спать на голодный желудок и в лесу. Лупо сразу уснул, а благочестивый Бенедетто, отойдя в сторонку, принялся за усердную молитву. Удалась молитва его в ту ночь, право удалась! Даже дождик перестал. Ветер стих, всё внимало горячим словам монаха. Луна облака раздвинула, чтобы поглядеть, кто так хорошо говорит с Богом в ночи. Красиво говорит, от души. И душа сама непорочна, чиста. Тихо, только Лупо храпит под своим кустом. На Небесах тоже прониклись и решили вестника послать, ангела, с чем-нибудь хорошим. Но нескладно всё вышло. То ли ангел пока проснулся, крылья пока надел, пока справился с полётным заданием. А может в ночи заплутал на незнакомой местности в ночи. Не сразу ангел прилетел, запоздал. А Бенедетто тоже чувствовал, что удалась молитва. И хотелось ему просто сигнал получить, что дошли слова его до адресата. Сигнала не дождался, обиделся и спать ушёл. Ему бы не уснуть сразу, подосадовать, как же так поступают с хорошими людьми. Нет! Как назло. Сразу уснул! А Лупо проснулся. По нужде. Самое смешное, по малой. Только рясу задрал, а тут ангел. Ангел то ли не понял, что ошибочка вышла, то ли понял, но решил ничего в миссии не менять. И говорит ангел: "Как звать тебя монах?". Лупо уже чуть и по большому не сходил, но отвечает: "Лупо. Лупо из Тагены"

   - Даруется тебе, Лупо ди Тагена, дар предвидения!

   - Это я прорицать, что ли буду? - интересуется Лупо.

   - Будешь дураком, станешь и прорицать. Это твоё дело - прорицать или нет. А вот предвидеть будешь. Постепенно к тебе это будет приходить. Сперва на немного вперёд будешь заглядывать, а потом и на большие сроки.

   И улетел ангел.

   Ошарашенный Лупо доделал своё незначительное дело и пошёл досыпать. Но не утерпел и разбудил Бенедетто. И рассказал всё как было. Бенедетто вскочил на ноги с криком:

   - Да ты издеваешься надо иной!

   И тут к Лупо пришло первое прозрение. Но он даже голову не успел пригнуть, только зажмурился. Левый глаз от удара слегка свернуло. Он всё время с тех пор посматривал на сторону, а с нижнего краю даже выцвел.

   ВЛАДИМИР

   Начало жития откровенно развлекло. Но близился вечер. Музеи в туристическую пору работают и до одиннадцати ночи, а мои учителя учили меня, что есть время для дела, и есть время для отдохновения. Я свернул рукопись, спрятал её в предоставленный мне сейф и пошёл ужинать. Через два квартала понял, что за мной слежка.

   Мой учитель, герой Советского Союза полковник ....бегян всегда говорил:

   - Если заметил слежку, это очень хорошо! Плохо, если она есть, а ты её не вычислил. Сложно, если её нет, а ты не знаешь: есть она, или ты её не замечаешь.

   Что нужно? Туриста ограбить? Установить мои контакты? Или ещё чего? На первые две причины у меня был прекрасный рецепт. Я стал заходить во все магазинчики по пути, беседовать там со всеми подряд и даже по дороге обращался к встречным с мелкими вопросами и замечаниями. Если меня грабить хотят, то на людях не сунутся. А если им интересны мои контакты, то получайте. Десятки местных, туристов, торговцев, мусорщик, бармены и так далее.

   Что удивило, так это то, что слежка велась малопрофессионально. Один человек, да ещё с приметной внешностью, более того арабской. Было опасение, что играют хитрее. Хотят вынудить задёргаться. Демонстративно показывают "хвост", а параллельно идут профессионалы, в надежде, что я буду отрываться от этого парня, оторвусь, а уже их приведу к чему-то более серьёзному.

   Но боятся мне нечего. Надо жить и работать дальше, товарищи!

   И я сел в кафе, заказал "Шпритц", салат и морское ассорти: изумительно обжаренные креветки, кольца кальмаров, маленькие такие осьминожки и прочие вкусности. Я потягивал аперитив, размышляя над дижестивом: граппа или лимончелло. Я ел морских обитателей с хрустящей корочкой и думал о Лупо.

   ЛУПО

   Голод был постоянным спутником Лупо.

  - Пойми ты, - убеждал он встреченного крестьянина. - Это богоугодное дело - накормить монаха.

  Земледелец оправдывался большой семьёй, неурожаями, огромными податями. Стояли они на дороге. Дом с камышовой крышей, притаившийся в деревьях за хозяйской спиной, выглядел добротным. Да и поля вдали смотрелись ухоженными, обещающими обильный урожай.

  Вконец раздосадованный Лупо всмотрелся в насупленную рожу неуступчивого собеседника, и тут до него дошло.

  - Да ведь ты, лихоимец, завтра купцов, что к тебе на ночлег попросятся, порежешь, а трупы в лесу закопаешь. Большой барыш с них снимешь. А мне горбушку чёрствую пожалел.

  И раздосадованный зашагал дальше. Мог Лупо теперь видеть вперёд, а прошлое в душах читать он так и не научился. А то бы уже знал, что мужичонка местный не одного, не двух загубил. Надёжный приработок имел, работая тесаком по горлу. Тесак дома остался, но у опытного человека всё что под рукой может стать смертельным оружием. В глазах у монаха потемнело как-то разом, сознание выключилось. Никаких тоннелей на тот свет не было. И света не было, только тьма. Он уже и не чувствовал, как приняли его речные глубокие воды забвения.

   ВЛАДИМИР