Читаем Зачем они толпой напали на Белый Дом (ЛП) полностью

— О! Да ты совсем забыл, дорогой! — она едва удержалась от того, чтобы опять не почесаться, однако это усилие причинило ей боль. — Конгресс внес поправки в статью о наказании, пока ты был за границей. И теперь это сразу по факту, влечет за собой тюремное заключение, и совсем необязательно по линии налоговой службы.

— Не беспокойся. Я все сделаю так, как делал и раньше.

— Увы, вынуждена тебе это позволить.

Он поцеловал ее: красивым и благоговейным поцелуем. Улыбка изменила форму ее губ, и она пробормотала:

— Полагаю, я могу немного приоткрыть один глаз.

Хьюберт взял недельный отпуск за свой счет. Работал по девятнадцать часов в сутки, и к полудню пятнадцатого апреля: каждому хитросплетению в бланках, было уделено полное внимание — касательно проверки и перепроверки возврата.

Лайла расцвела как роза. Наконец-то Хьюберт смог на мгновенье отвлечься и подумать о себе. У него разболелось правое ухо, боль незаметно подкралась к нему, пока он трудился за компьютером. Лайла сопереживала. Она собрала счета, которые доказывали — их медицинские расходы были законно вычтены. Она аккуратно приложила их к финансовым отчетам, к ваучерам Хьюберта, относящимися к его расходному счету: аннулированным ежемесячным чекам на имя ее малоимущего двоюродного брата, который был классифицирован как иждивенец-7002.

Теперь она занялась больным ухом мужа и попробовала средства, что использовала ее сестра Хелен, в удивительно схожем случае.

Теперь боль перешла на левое ухо. И теперь она попробовала средства, которыми пользовались ее друзья. Наконец, сочетание меда, винного уксуса и молотого кардамона — немного оживило Хьюберта. Когда Лайла добавила в смесь горячее оливковое масло, его боль утихла до случайных приступов. Принимая каждый час, и днем и ночью транквилизаторы, он снова стал самим собой — здоровым и героическим.

Однако Хьюбертовский склад ума, просто так бездействовать не мог. Совсем как в давние времена, он провел поквартирный опрос населения близлежащего квартала — прибегнув к помощи ручки и блокнота. Так как он практически ничего не слышал: он все подробно записывал. Потом свел результаты опроса в таблицу и выдвинул поразительную гипотезу. Болезненные симптомы: подобные тем, что проявились у него и Лайлы — подвержены сезонному обострению, в первой половине апреля. И как следствие и неизбежное заключение — это связь с расчетами подоходного налога.

У всех была аллергия на заполнение деклараций!

Хьюберт привлек к своему исследованию, внимание врачей и ученых. И он готов был к насмешкам, однако совсем наоборот — вызвал этим только уважение. Из его выводов выходило так: на протяжении большей части года, самочувствие населения становилось хуже. Исключением составляли только те районы страны, где мужья и жены трудились совместно — над заполнением налоговых бланков. Точнее симптомы физического состояния в тех районах были менее серьезными, но более распространенными.

А еще Хьюберт выяснил, что и армия обеспокоилась всерьез, опасаясь, а вдруг не найдется достаточного количества постоянно здоровых мужчин, чтобы выставить их на поле боя — боевые силы любого размера, если вдруг опять такое когда-нибудь понадобится.

Столкнувшись с такими фактами, Хьюберт сразу уловил возможность, разумеется при поддержке высшего гражданского и военного руководства Министерства обороны (не говоря уже о рекомендациях врачей), возглавить движение: за отмену деклараций о подоходном налоге.       

Поскольку с Лайлой, у Хьюберта было полное взаимопонимание; он поспешил домой, чтобы поделиться с ней этой идеей, касательно такой возможности.

— Дорогой! — восторженно воскликнула она, — баллотируйся в президенты, используй эту идею в качестве своей предвыборной платформы.

Хьюберт осознавал: он работает на благо своей нации. Каждая минута его компании, доставляла ему удовольствие, потому что широта его души простиралась от океана до океана.

Его рекламный лозунг был прост: «Долой АПН!» (Аллергию на Подоходный Налог).

А предвыборная речь коротка: «Раз суперкомпьютеры проверяют наши декларации, так пусть они их [декларации], и готовят».

Он прокатился по шестидесяти семи штатам. И вот тридцатая поправка к Конституции, принятая Палатой представителей и Сенатом в кратчайшие сроки, и ратифицированная в течение нескольких недель, к десятому ноября — привела Хьюберта к власти. Теперь у него появилась возможность, немедленно приступить к Великой отмене.