Читаем Вторая попытка весны полностью

я смотрю фотопленки, скользкие, словно рыба,

та которой Ихтиандр торговал на улице.

я считаю количество дырочек на фотопленках -

лица тех, кто вот так от меня безпардонно спрятался.

видишь, папа, я по сути еще ребенок,

а мне не с кем уже уходить в океаны по атласу.

8

9. Город найден

когда утро смывает с асфальта ночной макияж,

обостряя углы локотков, очертанье плечей,

начинается день из находок вчерашних пропаж,

выявляя, что город во всем этом хламе - ничей.

сотни маленьких пуговиц девушкам принадлежат,

сотни желтых окурков заждались охрипших мужчин.

только городу некому верить и некого ждать,

и на это у каждого много найдется причин.

город плачет дождем, чаще выждет, чтоб стало темно.

но во мраке в одном из окошек горит бирюза:

просыпается девочка рыжая, смотрит в окно,

обнимает свой город за плечи, целует в глаза.

карты мира раскрыты, все глобусы - зелень да синь,

все не то. и сквозняк вырывается в узкий проем.

город хочет на руки, не зная, кого попросить.

кроме девочки рыжей и некого. каждый в своем.

кроме девочки рыжей, которой не все ли равно:

по ночам ли будить, по утрам ли впиваться в кровать.

ей понятен план города, вот ведь - открыто окно:

разве сложно его зафиксировать и срисовать?

у нее из акриловых красок цветочный покров,

разноцветной гуаши на полке серебряный чан.

рыжий ангел парит, выгибая красивую бровь.

город найден, и больше не плачет теперь по ночам.

9

10. Рыжие девочки

море, море. зови меня в сети. я рыбка. но плохо плаваю.

окунусь - не вынырну. как бы так, чтоб без почестей и без

жертв?

мне мать говорит, что раки питаются падалью.

а может быть это просто гуманный жест?

небо, небо. полотна гуашью измазаны и закончены.

а мне не хватает леса еще. и дивана.

рыжая девочка, я позвоню тебе. может приедешь в гости?

у меня есть мольберт, ножи и открытая рана.

море украшено небом. небо навеки украшено птицами.

а мне бы украсить портретами осени тумбочку и кровать.

как же мне нравятся эти рыжие девочки с бледными лицами.

жаль, что я не умею их рисовать.

10

11. Кэмел

я за утренний "Кэмел" выцарапаю глаза.

и за кофе кого-нибудь точно уж пришибу.

мне такой нужен кавалер, чтобы весь вокзал,

на него глазел со словами "о, я ебу".

и тогда б я боролась хоть как-нибудь,

хоть за что.

за внимание стать первее каких-то див.

я когда-то горела уже с мужиком-мечтой,

а он просто, как оказалось, со мной "ходил".

говорят, что совсем безнадежным дают прозАк.

в голове поселяются тощие соловьи.

ну а я избегаю контакта "глаза в глаза",

только все равно помню, какого цвета твои.

ничего не заставит меня изменить отчет

этих дней из отточенной повести прошлых лет.

говорят, что совсем безнадежным дают еще,

но в обмен на самоуверенный пистолет.

11

12. Рукава

как хочется стать бессовестной, толстокожей.

выталкивать из объятий любую боль.

а я остаюсь все такой же смешной, хорошей,

хотя научилась кукольно хмурить бровь.

и слезы уже по команде сдержать сумею,

и так закричать, что планете заложит слух.

но все же по-детски мне нравится лужи мерить,

и мысленно столик в "бродском" забить на двух.

как хочется научиться азам актерства,

чтоб не выходить из роли железных дам.

и чтобы никто не заметил во мне притворства,

и смех озорной пусть не катится по рядам.

и только в пустой квартире холодным утром,

закутавшись в парафиновые боа,

я выплачусь, и признаюсь в любви кому-то,

растягивая безразмерные рукава.

12

13. Ушедшие весной

весна уже открыла неба краны.

нога ступает в мелкую росу.

кот принимает солнечные ванны,

я крашу волос в рыжую лису.

мне хочется в глуши красивый домик,

и огород из бусинок-крупиц.

и вырастет весна в моей ладони,

и возвратятся в город стаи птиц,

оставив мне детенышей в сарае,

к зиме, на воспитание, прокорм.

весна не любит, если умирают,

грозит в сердцах прутом и кулаком.

я выкормлю птенцов, пущу по полю.

один вернется - сядет на плечо.

весна со смертью в справедливой доле:

ушедшие, рождаются еще.

13

14. Шепотом

вместо тысячи слов - опереточное молчание.

потерять тебя - значит все рассказать по-честному.

я иду немая и черная от отчаянья,

и предательски тени прыгают мне на плечи.

я хочу сказать: "представь, мы скоро разъедемся, и больше я никогда тебя не увижу".

но вместо этого молча иду по лестнице,

и слышно, как птицы насмерть влетают в крышу.

я хочу с размахом падать в твои объятия,

и царапаться о замки, обалдев от страсти.

но вместо этого я говорю:

"вторник, начало девятого".

ты сверяешь часы, выкручивая запястье.

я прошла бы с тобой все страны и все Америки,

не открытые ни Колумбом, ни нашим штопором.

но мы гордо несли молчание, словно пленники,

не рискуя расставить точки хотя бы шепотом.

14

15. Петли

скрипка, давайте поженимся, давайте изнасилуем флейту, люби меня, милый мальчик, до состояния плоского. я раньше

была красивая, наивно любила Есенина, а теперь я кричу с

плакатов женщиной Маяковского. (c) levandovich 2011

обнимает меня Венера двумя руками.

я давно покидаю свою провинцию мысленно.

и все жду маяковских любовников твердокаменных,

на которых можно будет испытывать выстрелы.

просыпаясь, с большим трудом в эту хмарь весеннюю,