Читаем Враги полностью

— А ты этого, парень, не знаешь, что против царя грех идти, что это бог запрещает?

— Что-о? За царя грех идти! Вот что в библии гово­рится!

— Ну что… Ну что глупости говоришь! Я библию хо­рошо знаю.

— Есть она у тебя?

— Вот она.

— Ну, гляди. Первая книга царств, глава двенадцатая, стих девятнадцатый. Я это место вот как знаю, взажмурки найду. Читай: «И сказал весь народ Самуилу: помолись о рабах твоих перед господом богом твоим, чтобы не умереть нам; ибо ко всем грехам нашим мы при­бавили еще грех, когда просили себе царя».

Фельдфебель молчал и внимательно перечитывал ука­занное место. Долго думал, наконец сказал:

— Теперь все понятно!

Облегченно вздохнул, перекрестился и закрыл книгу.

Долго еще беседовал фельдфебель с Дмитрием Сучко­вым. И стал с ним видеться каждый день. И ему не было стыдно учиться у мальчишки-рядового. Он говорил ему:

— Все у меня внутри было как будто запечатано, а ты пришел и распечатал, — вот как бутылку пива отку­поривают.

Сам воздух в то время дышал возмущением и нена­вистью. Агитация падала в солдатские массы, как искры в кучи сухой соломы. Агитацию вели Дмитрий Сучков, фельдфебель и еще один солдат, рабочий-еврей из Одессы. Дмитрий Сучков рос в деле с каждым днем. Солдаты смотрели на него, как на вожака. И все большим уваже­нием проникались и к фельдфебелю, которого раньше ненавидели.

Весною случилось вот что. В железнодорожных ма­стерских арестовали четырех рабочих. Мастерские завол­новались, бросили работу, потребовали освобождения аре­стованных. К мастерским двинули три роты Ромодановского полка. Перед тем, как им выступить, перед солда­тами в отсутствие офицеров пламенную речь сказал Сучков, научил, как держаться, а фельдфебель Скуратов добавил:

— Если кто из вас по офицерской команде стрельнет, я его на месте уложу пулей. Когда дойдет до дела, не слушать офицеров, слушай моей команды.

Пошли. По дороге солдат завернули на двор воин­ского присутствия. Выступил один из ротных команди­ров, тот капитан Тиунов, о котором уже говорилось. Бледное, строгое лицо с тонкими бровями. В упор глядя на солдат, спросил:

— Скажите мне, братцы. Вы знаете, что такое при­сяга?

— Так точно.

— Может быть, не совсем хорошо знаете. Так я вам объясню. Не ваше дело рассуждать. Вы давали прися­гу царю и отечеству. Ты не отвечаешь за то, что твоя винтовка сделает, — за это отвечает начальство…

Увидел среди солдат Сучкова. Сучков часто замечал на себе и раньше пристальный, подозрительный взгляд капитана.

— Поди-ка сюда! А ты знаешь, что такое присяга?

— Так точно! Только всякий ее по-своему понимает.

Капитан понял, что он соглашается с ним, и обрадо­вался. И повел солдат к железнодорожному вокзалу.

Перед мастерскими чернела и волновалась тысячная толпа рабочих. Солдат выстроили спиною к вокзалу. Ко­мендант кричал на рабочих, в ответ слышались крики:

— Выпустить арестованных!.. Все мастерские разне­сем, поезда остановим!

Комендант крикнул:

— Теперь я с вами иначе заговорю!

И шатающимся шагом пошел к ротам. Стал сзади солдат и стал командовать.

— По толпе… залпом… роты…

И вдруг оборвал команду. Ряды стояли неподвижно, ни один солдат не взял ружья на изготовку. Комендант растерянно обратился к Тиунову:

— Капитан, почему ваши солдаты не берут на изго­товку?

Тиунов, страшно бледный, молчал. Комендант вышел перед рядами и стал спрашивать отдельных солдат:

— Отчего ты не берешь на изготовку?

Солдаты стояли неподвижно, вытянувшись, и молча­ли, как окаменевшие. Скуратов, волнуясь, шепнул Сучкову:

— Ну, как кто поддастся!

Но никто не поддался. Комендант крикнул Тиунову:

— Тогда распоряжайтесь сами! И исчез.

Рабочие замерли на месте, услышав команду комен­данта. Теперь они в бешеном восторге кинулись к сол­датам.

— Ура, ромодановцы!

Окружили солдат, целовали, обнимали, совали в руки баранки, колбасу. Солдаты по-прежнему стояли не­подвижно, соблюдая строй, — совсем истуканы!

От вокзала показался комендант, с ним человек пятнадцать жандармов с винтовками. Рабочие к сол­датам:

— Братцы, дайте нам винтовки, мы их встретим!

Фельдфебель Скуратов скосил глаза на сторону и быстро ответил:

— Небось! Пусть хоть раз стрельнут, — мы им сами покажем!

— Ура! — закричали рабочие.

Комендант опять стал уговаривать рабочих, но те­перь он говорил очень мягко. Рабочие толпились вокруг и постепенно оттирали жандармов. Жандармы очутились поодиночке в густой рабочей толпе. Ничего не добив­шись, комендант исчез.

Солдат повели к мастерским, выстроили перед воро­тами с приказом никого не выпускать. И опять молча и неподвижно, как окаменевшие, солдаты стояли, держа строй, а мимо них выбегали рабочие. Соединились в ко­лонну и с пением марсельезы двинулись к городу, рань­ше прокричав ромодановцам «ура».

Командир полка, узнав о случившемся, пришел в бе­шенство, рвал на себе волосы.

— Батальон был самый боевой, а теперь как опога­нился!

Командовавший отрядом капитан Тиунов все не являл­ся к полковому командиру с рапортом, так что при­шлось послать за ним вестового. Вестовой побежал и, во­ротившись, смущенно доложил:

— Капитан Тиунов — застрелимшись.