Читаем Вован-дурак. Киносценарий (СИ) полностью

Гарик видит, как случайный прохожий выбросил в урну вчерашнюю газету. Берет ее и видит дату: 28 июля 1991 года, от чего впадает в ступор. Надпись 1991 приближается, разворачивается в картины: карабахская резня, ухмыляющийся Горбачёв, ГКЧП, танки на улицах Москвы, ликующий Ельцин, «Беловежский Сговор», бандеровцы в Севастополе, война в Приднестровье, Абхазии, штурм Белого Дома в Москве, чеченская война, очереди к пустым прилавкам, горы ненужных более денег, бунты и протесты на улицах... видеоряд сопровождается песней «Афганская вьюга»:

...В Хайратоне прощались, поклялись, обещались

Возлюбить свои жизни и не прикасаться к стволам!

Кабы знал, кабы ведал тех, кто позже нас предал,

Я бы свой АКС никогда никому не сдавал!

Севастополь Хостом нам стал,

Белый Дом – как горящий Панджшер,

И здесь под Грозным в меня стрелял

Там любимый мной офицер!

И серёжки содрал с сестры

Так беззлобно, так налегке

Тот, кто землю со мною рыл

И окапывался в Рухе!

Тот, кто землю со мною рыл

И окапывался в Рухе...

Вьюга путает в танце руки, ноги афганцам,

Всё быстрей и быстрей сатанинский мотив шурави подхватил!

Раздирающий ветер, но не Бог шельму метит –

Тот, кто бросил нас в холод, сегодня в тепле и в чести!

Пламя приднестровской войны

Родилось на афганском костре,

И афганские видят сны

Оба берега на Днестре!

Хоронил казака Ростов,

Проклинала убийцу мать,

Да, виновен он, но рупь за сто,

Есть ещё кого проклинать!

Он виновен, но рупь за сто,

Есть ещё кого проклинать!

Что ж вы, братья по классу, те, кто гол, кто в лампасах...

Позабыли неужто о друзьях, убиенных своею страной...

Музыка затихает, взгляд Гарика перемещается ниже, зритель видит изображение повешенного Горбачева с табличкой на груди: «ВРАГ НАРОДА! ПРЕДАТЕЛЬ! ГОТОВИЛ СВЕРЖЕНИЕ СОВЕТСКОЙ ВЛАСТИ!» и крупную надпись: «ЗА ЧТО МАШЕРОВ КАЗНИЛ ОППОЗИЦИЮ: СВИДЕТЕЛЬСТВА ЭДУАРДА ШЕВАРДНАДЗЕ». Пока Гарик листает страницы и не верит своему счастью, музыка другая – Иосиф Кобзон «И Ленин такой молодой...»

И вновь продолжается бой,

И сердцу тревожно в груди,

И Ленин такой молодой,

И юный Октябрь впереди!

И Ленин такой молодой,

И юный Октябрь впереди!

Тем временем появляется Дамблдор...

ДАМБЛДОР: Гарри, Гарри, мой мальчик, как неосмотрительно это с твоей стороны покидать защиту твоего дома.

ГАРИК: Здравствуй, Дедушка Мороз, борода из ваты! Только кого ты, дедушка, имеешь в виду?

ДАМБЛДОР: Тебя, Гарри. Тебе нужно срочно вернуться под защиту своего дома, к дяде и тёте.

ГАРИК: Быть может, дедуля, ты номером ошибся, никакого Гарри я не знаю, меня, ваще-то, Вован звать. И какой ещё, на х..., дядя? Мой дядя далеко отсюда живёт.

ДАМБЛДОР: Нет, это ты ошибаешься, мой мальчик, твоё имя Гарри. И вон он, твой дядя, если я не ошибаюсь, он попал в аварию (на заднем плане полиция и «скорая» погрузили Кабана в машину и уехали).

ГАРИК: Этот жирдяй, что ли? Не дядя он мне, а ваще какой-то ёпаный маньяк и педофил скрытый. Опоил дрянью какой-то, в шкаф спрятал, да еще и приставал с намерением растлить. В нормальном обществе его бы под нары за это определили.

ДАМБЛДОР: Гарри, мой мальчик, нехорошо так отзываться о своих родственниках.

ГАРИК: Какие они мне, б...ь, родственники, нах...? Я их обоих ваще в первый раз сегодня видел! Ты чо, старик, совсем ку-ку, в натуре, на солнышке, что ль, перегрелся? Может, тебе «Скорую» вызвать?

ДАМБЛДОР: Гарри, Гарри, ты меня очень огорчаешь, но не оставляешь мне иного выбора...

Дамблдор поднимает палочку, шепчет «Обливиэйт», но Гарик успевает пригнуться, забывающий луч пролетает мимо. Следом Гарик пинает Дамблдора промеж ног, вырывает ВП из рук и отбегает на безопасное расстояние.

ГАРИК: Э, дедуля! Я от дядюшки ушёл, я от тётушки ушёл, а от тебя, борода многогрешная, и подавно уйду!

ДАМБЛДОР: Отдай палочку, неблагодарный мальчишка!

ГАРИК: А вот х... тебе, старый, было ваше – стало наше! Пшел на х...! (переходит на шёпот)... По щучьему велению, по моему хотению, пускай этого старого пердуна санитары в больничку заберут, подлечат от мании величия... аминазин там, галоперидол, чем они там в здешнем Кащенко буйных усмиряют...

Подъезжает РАФ-977ИМ в окраске «Скорая помощь» (как в «Иване Васильевиче»), выскакивают оттуда двое санитаров, надевают на Дамблдора смирительную рубашку, запихивают в машину и увозят.

ГАРИК (облегченно переводя дух): Ну, пошли дела кое-как... Только что это за сучок я у дедули отнял? (вертит трофей в руках) Лучами какими-то стреляет... Ну-ка-ну-ка... Букэт цвэтов!

На ближайшей лавочке появляется букет цветов.

ГАРИК (сам себе): Бля-а-а-а-а... Во дела... Что ж это получается, я у дедули типа местную ВП отобрал? Не, такое точно не отдам никому. Как говорил Конфуций, «цузой – он самый луций»... А теперь что там этот старый пердун базлал насчет любящих, мать их, родственничков? Если они такие предъявы кидали при первой же встрече, так экспроприировать экспроприаторов!