Читаем Авиатор: Назад в СССР 2 полностью

— Ох, да и хорошо, что так. А то, дача у меня в Орловке, а дед мой несколько делянок там, на полях посадил. Вот хорошо, что так сел. Не побил урожай.

Вот кому, что! Тут еле жив остался, а тётя Зоя за огород переживала. Хорошо, хоть не расстроили старушку.

— Кто у нас тут такой? — из кабинета дежурного врача вышел преклонного возраста мужчина, чмокающий языком.

— Виктор Анатольевич, курсанта привезли. Может его в терапию? — спросила блондиночка. Теперь понятно, с какого она отделения. Послушаем, что скажет вторая.

— Саша, зачем в терапию? Мне вот врач в нашей травматологии сказал, что он к нам поступит, — потянула меня за руку голубоглазая пышечка. — Может ему сначала помыться, Виктор Анатольевич? А то и жарко, и грязный он какой весь…

— Да, конечно. Только в терапии горячая вода всегда и ванную новую поставили…

— Милочки, Маша и Саша, сначала осмотр. Проходи, мил человек.

Врач напомнил мне доктора Айболита из мультика. Так же ходит, медленно перебирая ногами. Старый, седой и с бородкой.

Осмотр у Виктора Анатольевича превратился в прохождение ВЛК. То тут спросит, болит или нет, то там. Говоришь ему, что здоров, а он знай себе, смотрит во все щели. Только не заставил ещё штаны снять. Было бы интересно посмотреть, как я буду раздеваться под очередной радио-концерт на «Маяке».

«И с полей уносится печаль, из души уходит прочь тревога…», — звучал в динамике приёмника «Йошкар-Ола» Лев Валерьянович со своим хитом.

— Девочки, а как там генерал Крутов? С ним всё хорошо? — спросил я.

— В реанимации. Состояние не знаем, — ответила Маша.

Я предположил, что Крутову в полёте стало плохо с сердцем. Для лётчика это означает конец лётной карьеры, но главное, что мы с ним выжили, а остальное приложится.

— Да знаем. Там операцию назначили сразу. Вроде с сердцем что-то…, — продолжила Саша, но доктор попросил о тишине.

— Идёт осмотр. Теперь, мил человек, как у вас самочувствие? — спросил он, осматривая мне уши. — Почему вы весь в песке. Вы с пляжа к нам?

— С поля, доктор. Я…

— Так вы работали в поле! Вот помню, как в своё время пахали мы целину…

— Виктор Анатольевич, ну давайте уже в какое-нибудь отделение, — причитала Саша.

Победила в этой делёжке терапия. Это и правильно, раз нет у меня повреждений и травм. Посмотрят, проверят и обратно в училище.

Стоя под горячим душем, я снова прокрутил в голове весь полёт и заход на посадку. Руки до сих пор тряслись от напряжения, которое спадало не так быстро, как бы мне хотелось.

Комбез пришлось постирать и упросить Петровну, сестру хозяйку, его где-то повесить. Выдали мне коричневое больничное одеяние и затёртые тапки. Так как с собой белья у меня не было, выдали и черные трусы-парашюты.

— Стирай и давай сюда. На, вместо твоей, — сказала сестра-хозяйка, протягивая мне болотного цвета майку. — И смотри у меня с голым торсом не ходить. Нечего мне девок завлекать! — предостерегла меня Петровна. Тут как тут снова эта Саша со своими услугами.

— Оставь, я сама высушу и поглажу. Тебе отдохнуть надо. Это ж какой стресс! — продолжала причитать медсестра, выдёргивая у меня постиранный комбинезон.

— Сашка, ты мне смотри! Знаю я тебя! — пригрозила Петровна девушке.

Ну и хорошо, заслужил ты Серый немного заботы. Только бы девочка не перешла к более откровенным подкатам.

Внутри палата ничем не отличалась от той, где мы чуть больше месяца назад посещали Виталика после пожара. Просторное помещение, крашенные до уровня носа стены и побеленные потолки. В палате, помимо меня, оказалось ещё трое. Один был, судя по внешнему виду, пенсионер. Лежит в больших очках и читает выпуск «Роман-газеты». Зелёная обложка с фотографией мужика с собакой на крыльце дома. А номер этот, видимо, посвящён писателю Юрию Казакову. Не читал его произведений, если честно. Ещё двое оказались солдатами. Коротко стриженные и весело что-то обсуждающие.

— О, новенький. Закурить есть, боец? — с наездом сказал сидевший ко мне спиной солдат. Попытался показаться сильно служивым этот салага. По одному только его виду понятно, что весной призвался.

— Не курю и тебе не советую, — ответил я, снимая с себя больничную кофту и прикладываясь на кровать. Солдаты оценили, что мышц у меня несколько побольше, чем у них и вернулись к своим обсуждениям. За год из худосочного, Родин превратился в достаточно крепкого паренька. Так, что теперь можно и своим внешним видом отпугивать задир.

А может просто увидели у меня в руках шлемофон и наколенный планшет. С ними я не мог расстаться. Где потом их искать перед сдачей на склад. Тем более что теперь они для меня как память и напоминание о таком случае.

Пружинная кровать скрипела ужасно, когда я переворачивался на ней, в надежде занять более удобную позицию. Сейчас бы берушами обзавестись и уснуть спокойно. Но нет! Приходится слушать, как солдаты разрабатывают план ночного самохода.

— Так, всем тихо. Новому пациенту нужен покой, — сказала Саша, зайдя в палату с большим подносом. — Сергей, ваш ужин. Вам предписан постельный режим.

— И за какие это заслуги ему такие привилегии? — негодовал один из бойцов.