Читаем Война хаоса полностью

– Сперва разобьем спэклов, – отвечает мэр. – После этого сражение с «Ответом» покажется нам детской забавой.

Он обводит взглядом своих солдат, а потом смотрит на холм, по которому еще спускается армия спэклов. В следующий миг он вскидывает высоко над головой стиснутый кулак и посылает в мир самый громкий Шумный крик, какой мне доводилось слышать, – он проникает прямо в душу.

– К БОЮ!!!

– К БОЮ!!! – отзывается армия и быстрым маршем покидает главную площадь.

Мэр опять переводит взгляд на меня, вид у него такой, будто он еле сдерживает радостный смех. Не сказав ни слова, он пришпоривает Морпета, и они уносятся вслед за армией.

За армией, ушедшей на войну.

Следуй? – спрашивает Ангаррад, истекая страхом, точно потом.

– Он прав, – говорю я. – Нельзя выпускать его из виду. Он должен сдержать слово и выиграть войну. Он должен спасти ее.

Ради нее, думает Ангаррад.

Ради нее, с чувством думаю я в ответ.

И мысленно проговариваю ее имя…

Виола.

Тотчас Ангаррад бросается в бой.

Тодд, думаю я, скача на Желуде меж людей, толпящихся на дороге, – каждый пытается бежать то от ужасных трубных звуков с запада, то от бомбежки госпожи Койл на востоке.

БУМ! – взрывается очередная бомба, и неподалеку в небо поднимается огненный шар. Крики вокруг почти невыносимы. Люди, бегущие вверх по дороге, врезаются в тех, кто бежит вниз, и все путаются у нас под ногами.

Так мы никогда не доберемся до корабля переселенцев первыми.

На западе снова трубят в рог, и снова все вокруг оглашается людскими криками.

– Скорее, Желудь, – бормочу я, – что бы это ни было, мои друзья смогут…

Внезапно кто-то хватает меня за руку и едва не сдергивает на землю.

– Отдай коня! – орет на меня какой-то человек, все сильней дергая за руку. – Отдай!

Желудь переступает с ноги на ногу и вертится на месте, пытаясь вырваться, но вокруг нас столпилось слишком много народу…

– Отпусти! – кричу я.

– Отдай мне коня! Спэклы идут!

От удивления я едва не вываливаюсь из седла.

– Что?!

Но он меня не слушает, и даже в темноте я вижу пылающий в его глазах ужас.

ДЕРЖИСЬ! – кричит Шум Желудя, и в следующий миг конь встает на дыбы, обрушивая копыта на моего обидчика, а потом уносится в ночь, расталкивая всех, кто преграждает нам путь.

Мы выезжаем на относительно свободный участок дороги, и Желудь припускает вперед еще быстрей.

– Спэклы?! – вслух спрашиваю я. – Что это значит? Не могли же они…

Спэклы, думает Желудь. Армия спэклов. Война.

Я оборачиваюсь на скаку и смотрю на огни, спускающиеся зигзагом по холму.

Армия спэклов.

На город идет еще одна армия.

«Тодд?» – думаю я – и понимаю, что каждый удар копыта по дороге уносит меня все дальше от него. И от схваченного мэра.

Вся надежда на корабль. Мои друзья нам помогут. Не знаю как, но они помогут нам с Тоддом.

Мы остановили одну войну – остановим и другую.

И я снова твержу в мыслях его имя, «Тодд, Тодд», чтобы издалека придать ему сил. Мы с Желудем несемся навстречу «Ответу», навстречу кораблю-разведчику, и я, несмотря ни на что, надеюсь на чудо…

Ангаррад бросается вслед за Морпетом и армией, которая мчится к холму, бесцеремонно сшибая с ног жителей Нью-Прентисстауна, ненароком оказывавшихся у них на пути. Армия состоит из двух батальонов; во главе первого скачет орущий во всю глотку мистер Хаммар, а во главе второго – чуть потише орущий мистер Морган. В целом по дороге марширует человек четыреста: винтовки подняты, лица искорежены воинственным криком.

А Шум…

Их Шум чудовищен. Он сливается в единый страшный рев, похожий на огромного и злобного великана, шагающего по дороге.

От этого звука сердце так и норовит выпрыгнуть из груди.

– Держись поближе ко мне, Тодд! – кричит мэр и немного сбавляет ход, чтобы я мог с ним поравняться.

– Не волнуйся, я с тебя глаз не спущу. – Я покрепче стискиваю винтовку.

– Это для твоего же блага, – бросает мэр через плечо. – И потом, ты мне тоже кое-что обещал. Нам потери от дружественного огня сейчас ни к чему. – Он подмигивает.

Виола, думаю я, мысленно бросая в мэра сгусток Шума.

Он морщится.

Да и ухмылочка с его лица сползает.

Мы едем дальше, по главной дороге через западную часть города, мимо развалин первых тюрем, которые «Ответ» спалил в результате своей самой крупной диверсии (если не считать сегодняшнего удара). Здесь я был всего раз, когда бежал на площадь с раненой Виолой на руках: нес ее из последних сил, нес навстречу надежде и спасению, но нашел только человека, который сейчас скачет рядом со мной, который убил тысячу спэклов, чтобы развязать эту войну, который пытал Виолу, который убил родного сына…

– Разве сейчас ты предпочел бы видеть на моем месте другого человека? – спрашивает мэр. – Разве я не гожусь для войны?

Чудовище, думаю я, вспоминая слова Бена: «Война превращает людей в чудовищ».

– Неправда, – возражает мэр. – Прежде всего она делает из нас мужчин. Без войны мы только дети.

Очередной трубный рев чуть не сносит нам головы. Некоторые солдаты сбиваются с шага.