Передавая друг другу серебряную фляжку, прихваченную Сандерсом, они молча просидели на скамье около часа, когда Быков с невероятным спокойствием, поразившим его самого, сказал:
— Вот он.
— Что? — вскинулся успевший задремать Сандерс.
— Тише. Зеленый шар. Свечение справа по борту. Примерно в четверти мили.
— Боже правый! Я вижу, вижу…
Прошептав эти слова, Сандерс вцепился в поручни мертвой хваткой и стоял так на протяжении последующих пяти или десяти минут, в течение которых происходил процесс, уже хорошо знакомый Быкову. Зеленый свет обратился шаром, всплыл, лопнул, пропал.
Пользуясь тем, что Сандерс целиком поглощен потрясающим зрелищем, Быков слегка отступил назад и начал съемки на видеокамеру, позаимствованную у ученых. Перед этим он извлек из-за пазухи противопожарный респиратор и натянул на нижнюю часть лица, предохраняясь от воздействия газа. Оставалось только не пропустить момент, когда отравление Сандерса зайдет слишком далеко и он потеряет контроль над собой.
Видеообъектив бесстрастно фиксировал и водоворот, и происходящее рядом. Когда испарения достигли корабля, Сандерс вытянул вперед трясущуюся руку и закричал:
— НЛО! НЛО! Они летят прямо на нас! Объявляю тревогу!
Дав ему побезумствовать еще немного, Быков свалил его на палубу, прежде чем Сандерс побежал к зенитному пулемету, установленному на крыше рубки. Достаточно было нескольких болезненных уколов булавкой, чтобы привести его в чувство. Потом они оба изрядно провозились с вахтенным, намеревавшимся поджечь корабль, чтобы уничтожить опутавшие корпус щупальца кальмара или осьминога.
— И что это было? — устало спросил Сандерс, когда все было кончено.
— Примесь какого-то ядовитого вещества, быстро распространяющегося в воздухе, — ответил Быков, проверяя качество видеозаписи. — Галлюциногенный газ, я думаю. Тот самый, который погубил столько кораблей и самолетов. Можно будет назвать его Проклятие Бермудского треугольника или как-нибудь в этом роде. Состав выясните без меня. Завтра я улетаю.
— Ты можешь остаться, если хочешь. Следствие подождет.
— Нет смысла. — Быков протянул Сандерсу камеру. — Мне здесь делать больше нечего. Я фотограф, Смит. Но не портретист.
— Портретист?
— Твою счастливую физиономию снимет кто-нибудь другой. Когда ты прославишься и будешь получать свои награды.
— А ты? — прямо спросил Сандерс.
— А я пойду к Лиззи. Она меня заждалась.
— Тогда спокойной ночи? — впервые улыбнулся американец.
— Надеюсь, Смит. Но не уверен.
Сделав прощальный взмах рукой, Быков направился к выходу с палубы.
— Эй! — окликнул его Сандерс.
— Да?
Быков обернулся.
— Авторство фильма я оставлю за тобой, Дима. Это принесет тебе кучу денег.
— Надеюсь, — повторил Быков.
Он уже начал спускаться по трапу, когда добавил мысленно:
«Но не уверен».