Читаем УАЗдао. Кредо Мизантропа полностью

УАЗ, передвигающийся без посредства гужевой тяги, считается пригодным к эксплуатации, какова бы ни была скорость его передвижения. Расход топлива, дымность выхлопа, посторонние звуки, наличие световых приборов и способность реагировать на вращение руля считаются в этой концепции пренебрежимыми. Не заморачивайтесь, наслаждайтесь процессом.

«Ох, бля, он же едет! Реально едет!»

Зачем мне был нужен УАЗ — не спрашивайте. У меня и сейчас нет ответа на этот вопрос. Возможно, его привело ко мне вращение Колес Сансары (4х4, подключаемый, блокировка). В наказание за автомобильное рукоблудие, или в награду за мизантропию, или как компенсация коммуникативной инвалидности.

Инвалидам войны выдавали «Запорожцы» с ручным управлением, инвалидам современного социума надо выдавать УАЗ. Он дает все то же, что мы получаем от общества — боль, обиду, унижение, чувство собственной неполноценности, опасность доверия и весь спектр разнообразных разочарований. Зато его можно пиздить кувалдой, а людей почему-то нет.

Это, знаете ли, очень поправляет — если кувалдой. Смотришь потом на человека, улыбаешься и думаешь: «Сейчас бы кувалдой, кувалдой, КУВАЛДОЙ ТЕБЯ, СУКУ, БЛЯДЬ, НННА!»

Отличная замена психотерапии.

Психотерапия вообще переоценена. Не потому даже, что там на одного специалиста приходится сотня выпускников заочных курсов при Тамбовском гештальтостроительном ПТУ, а потому, что ее все чаще применяют не тем концом не к тому месту.

Нет, я не говорю, что терапия не эффективна. Наоборот, меня пугает то, что она иногда внезапно срабатывает. Но убирает не проблемы, а страдания от них. Это как лечить аппендицит опиатами — боль пройдет, и от перитонита вы сдохнете в полном комфорте.

На вопрос «чот я какое-то унылое говно, и мне от этого как-то хуйово», психотерапия зачастую отвечает «прими это в себе и наслаждайся» вместо «а слабо перестать быть унылым говном». Нет, есть те, кому реально слабо. Имя им легион.

Но у некоторых был бы шанс, если бы вместо «принятия себя» им отвесили волшебный пендель по ленивой жопе. Тогда они ушли бы от психотерапевта в нормальную жизнь и не вернулись. А что он кушать будет?

В общем, если вы задумались о посещении психотерапевта, купите лучше УАЗ. Оно и дешевле на круг выйдет, и не так позорно выглядит. Мужик-на-УАЗе — это брутально, мужик-на-кушетке — жалкое зрелище. В жизни мужика должно быть два медицинских случая — призывная комиссия и патологоанатом.

Между ними медицине делать нечего.

* * *

Мы с УАЗом идеально подошли друг другу. У нас даже год рождения почти совпал. И я старый хрен, и ему до черта лет, нынешние машины столько не живут. Род специфического автомобильного бессмертия, когда от первоначальной машины остается рама и техпаспорт, но это все равно все тот же УАЗ. Регистрационным отделом ГИБДД клянусь!

Отделом, в котором меня немедля послали. Прям как был, на транзитных номерах. Процесс-но-не-результат – это УАЗдао!

— Какого хуя номера кузова нет? — скучал гибэдедешный смотритель.

— Потому что это старый, как говно мамонта, УАЗ.

— Какого хуя номера рамы нет?

— По вышеизложенной причине.

— Почему мотор хуй пойми от чего?

— А я ебу? Что выросло — то выросло. Оно вон и в документах написано — безномерной агрегат.

— И как я пойму, что за УАЗ я на учет поставил? Этот или другой какой?

— А тебе не похуй? УАЗ — он и в Африке УАЗ. Я сам видел — негры со ржавыми калашами на них друг друга по кустам гоняют.

— Ну и пиздуй с ним в Африку, умник.

Да-да, именно так и выглядит движение по Пути УАЗдао. Что ни шаг — то в говно, только брызги летят. Зато по дороге в ГИБДД и обратно он успел закипеть, потерять на ходу кардан и объявить коричневый уровень опасности для соседей по транспортному потоку, прыгая на полметра в сторону при каждом торможении. Потому что УАЗдао — путь приключений.

В общем, вернулись мы с ним во Гаражища Великия на тех же транзитах, что и уезжали. Прибегнув к могучему колдунству «болгарка-сварка-свалка», поднял перекладину ворот, и он занял свое место в моей жизни. Так мы с УАЗом обрушились во Гаражище Великое и застряли там надолго, врастая в его странную бессобытийность.