Читаем Ц - 9 (СИ) полностью

Какой-то год назад я вовсе не был уверен, стоило ли мне учиться на физика. Ладно, там, аспирантура — без нее сложно защитить кандидатскую. А дальше куда? Пристроиться в Физтех и трудолюбиво изображать первооткрывателя графена?

Вспоминать тошно. Зато сейча-ас…

Я лучезарно улыбнулся, подставляя лицо солнцу.

— И где теперь искать этих чучел? — заворчала Рита, вытягивая шею. — Сказала же: ждите у музея!

— Они ж пузатики…

Почти весь фасад Исторического музея, от шпиля к шпилю, затягивало гигантское панно — «62-я годовщина Великой Октябрьской социалистической революции», а у подножия здания шаталась, мешалась и перемешивалась гуляющая публика.

— Привет, шеф! — из людской кутерьмы вырвалась разрумянившаяся Темина. — Ой, здрасте!

— Здрасте, здрасте, — подозрительно сощурилась моя половинка, повторяясь, как Маша Зенкова.

— Привет, привет, — сделал я ручкой. — Гуляем?

— Ага! — радостно вылетело из Нади. — Ой, извините… — она суетливо порылась в сумочке, и выцепила радиофон «ВЭФ». Гаджет сердито звонил, разрывая воздух пронзительной трелью. — Алло? Да… Какие? А-а… Ой, а давайте завтра! Да? М-м… Ну-у… Ладно. Да еду, еду уже! — бросив радик в сумку, девушка кисло поморщилась: — Тоже мне, нашли время!

— С работы звонили? — оказал я внимание.

— Ну, да! Первый отдел лютует. Я, видите ли, какие-то бумаги не сдала после работы! Да куда они денутся из лаборатории? Ой, ну ладно, побегу я!

— Тебе, может, машину вызвать?

— Да не надо, я на своей!

Надя растворилась в толчее, а Рита неодобрительно фыркнула:

— Так и липнет, коза!

— И не говори, — поддакнул я, тая улыбку, — что за молодежь пошла…

— Ой, чуть не забыла! Из-за Надьки этой… Мама твоя звонила, в гости звала. Съездим, может?

— Может, — согласился я.

Тот же день, позже

Зеленоград, площадь Юности

Удивительно… Мама уже год, как переехала в «профессорскую башню», а запахи витают те же, что и на старой квартире — сдобные, уютные и какие-то домашние, что ли. Признаться, я поначалу чувствовал стеснение, бывая здесь в гостях — не привык видеть родительницу в обнимку с Филиппом Георгиевичем.

Но… как-то всё утряслось в душе. Даже Настя, сильно привязанная к папе, спокойно отнеслась к тому, что у нее появился отчим. Главное, что мамульке с ним хорошо, убеждал я сестричку, и Гарина-младшая приняла мою сторону. Вот, и ладушки.

Я облокотился на перила балкона, оглядывая городские просторы. Растет Зелик…

— Лида! — глухо донесся голос Фила. — Помочь?

— Мы сами! — мама вежливо выпроводила «помощника» из кухни.

«Лидия Старос… — подумалось мне. — Звучит куда органичней, чем Жаклин Онассис!»

Вздрогнула балконная дверь, пропуская Филиппа.

— Выгнали! — добродушно пожаловался он, и закряхтел, стыдливо посматривая на меня: — Лида… Она думает, будто ты у нас редко бываешь из-за Питера… из-за отца.

— Нет-нет, пусть выкинет это из головы! — отмел я мамины подозрения, мотая головой. — Додумалась… Я помню папу, но без конца переживать… Да ну! Просто работы много. Бывает, что и на выходных «отдыхаю». Так что… Слушайте, а где Настя?

— Решает задачу трех тел! — хихикнул Старос.

— Так она ж, вроде, рассталась со Славиком? — удивился я, а непокой за личную жизнь сестренки уже поднимал волну.

— Настя — умница, но ведь и красавица… — рассудил Филипп Георгиевич. — В общем, у Кости Валиева соперник нарисовался. Высокий, такой, блондин. Журналист, вроде…

— Жопокрутка, — буркнул я. — Извините, вырвалось.

— Руки мы-ыть! — разнеслась команда, и балкон мигом опустел.

— Миш, добавочки, может?

— Лопну, мам!

— А салатику?

— Ну, давай… Да куда ж ты столько?

— Закусывай, закусывай…

Старос, посмеиваясь, долил мне винца из графина, где оно «дышало». Густое, сладкое, хоть и терпкое… Хорошо пошло!

— В Сухуми брали, — похвастался Филипп Григорьевич, гордо приглаживая усы. — Десять рублей банка, а в ней три литра! Домашнее, прямо из подземного кувшина черпали…

— Ну, да, — хмыкнула Рита, — чего б тем горцам по сто лет не жить!

— А хачапури помнишь? — мама раскраснелась, оживленная и будто помолодевшая. Да и с чего бы ей стариться? Сорока еще нет. Вон — в зрачках блеск, на щеках ямочки…

— Wow… — закатил глаза Старос. — Нет, нет, лучше так: «Вах!»

Я рассмеялся, хмельной, да на релаксе, и тут, как назло, закурлыкал мой радиофон. Тоже «ВЭФ», как у Нади — их нам на работе выдали. А Рите на день рождения я подарил навороченную чешскую «Теслу»… О чем бишь я?

— Не отвечай! — воскликнула Рита, расшалившись. — Ну их!

— Как тебе не ай-я-яй… — пожурил я «спутницу осени серой». — М-м… Алло-о?

— Иванов беспокоит, — захолодил ухо напряженный голос генерал-лейтенанта. — Вам надо срочно подъехать, Михаил.

— Э-э… — стал я соображать. — Борис Семенович, я тут… как бы выпивши…

— Тут — это где?

— В Зеленограде…

— Тогда спускайтесь потихоньку, за вами заедут.

— Понял.

Сунув радик в куртку, натянул ее, путаясь в рукавах.

— Ты уходишь? — огорчилась Рита.

— Все равно в меня больше не влезет! — отшутился я, зашнуровывая кроссовки.