Читаем Театральное наследие. Том 1 полностью

Первый раздел книги посвящен высказываниям Немировича-Данченко о Родине и советской культуре. Он имеет особое значение для всего сборника, несмотря на дробность и краткость входящих в него материалов. Здесь Немирович-Данченко предстает как подлинный советский патриот, выдающийся строитель социалистической культуры, как художник-гражданин, всеми помыслами связанный с народом. Из этих документов вырастает облик художника Сталинской эпохи, прошедшего в прошлом огромный творческий путь и в полной мере обладающего чувством нового, активно участвующего в политической и общественной жизни своей бурно растущей социалистической Родины.

В своих выступлениях Немирович-Данченко неоднократно подчеркивает, что в нашей стране театр приобрел значение государственного дела. Это положение определяет все его требования к театру в целом, к актеру, режиссеру и драматургу. Из этого исходит он и когда высказывает свою мысль о том, что «современная пьеса — основа театра», и когда воспринимает социалистический реализм как единственный путь передового искусства.

«Перед нами путь ясный — социалистический реализм, глубокий художественный вкус, использование тех лучших традиций нашего театра, которые накоплены за время его существования. Этот путь — единственно настоящий, правильный», — говорил Владимир Иванович, выступая на заседании Президиума ЦИК СССР 7 мая 1937 года в связи с награждением МХАТ орденом Ленина.

Второй раздел составляют материалы, относящиеся к истории МХАТ. Этот раздел раскрывает те идейно-творческие требования, которые предъявлял к Художественному театру Немирович-Данченко, отдавая ему всю свою любовь, энергию и талант. Хронологически этот раздел охватывает целое сорокалетие. Он открывается известным докладом Вл. И. Немировича-Данченко 1898 года о принципах демократизации театра и небольшой серией его писем к К. С. Станиславскому, в которых явственно вырисовываются основные идейные установки, творческая программа, новая этика молодого, только что народившегося в Москве Художественно-Общедоступного театра. Кончается этот раздел обращениями Немировича-Данченко к советскому зрителю, в которых накануне 40‑летия МХАТ Союза ССР имени Горького автор подчеркивает принципиально новые качества мировоззрения его деятелей, качества, воспитанные советской эпохой, и взволнованно говорит о небывалых перспективах, открывшихся перед театром в стране победившего социализма.

В статьях, воспоминаниях, беседах и письмах данного раздела отражены важные этапы дореволюционного развития МХТ, совпадающие с этапами творческого роста Немировича-Данченко как режиссера и идеолога {9} театра. Особое значение имеют здесь материалы, характеризующие первые встречи Художественного театра с А. П. Чеховым и М. Горьким. Сочетание мемуаров, писем и отрывков из статей помогает донести образы обоих великих писателей в восприятии Немировича-Данченко и освещает историю их сближения с Художественным театром, в которой Владимир Иванович сыграл такую выдающуюся роль. Его письма к А. П. Чехову в период репетиций и первых представлений «Чайки», дополненные мемуарами позднейшего времени, заставляют увидеть в этом спектакле рождение подлинно нового театра. Во многих письмах Немировича-Данченко этого периода, в его статьях и воспоминаниях подчеркиваются те особые требования, которые предъявляла театру драматургия М. Горького, великого основоположника социалистической литературы, своими пьесами определившего передовую, общественно-политическую линию в развитии искусства МХТ. Чрезвычайно важны в этом смысле и сведения о работе над «Мещанами», и описание хода репетиций второй пьесы М. Горького — «На дне» (письма к А. П. Чехову), и публикуемое впервые письмо к К. С. Станиславскому по поводу роли Сатина.

Ряд материалов, связанных с последующими этапами деятельности МХТ, ярко характеризует неудовлетворенность Немировича-Данченко возможностями театра в дореволюционное время (например, письмо к Л. Я. Гуревич). Здесь отражены его страстные поиски выхода из ограниченного круга буржуазных интересов и требований к искусству, его ненависть к самодовольному, пресыщенному зрителю «первых абонементов», мучительный и противоречивый путь его борьбы за реализм, за общественно значительную тему в театре, за очищение сцены от мещанской успокоенности и прекраснодушного идеализма.