Читаем Табор уходит в небо полностью

Из табора он уйдет.

Геда

Не трогай руками дым,

Смотри на него. Понять

Под силу от жара седым.

Он будет тогда стоять,

Когда ты положишь поклон

Его нерушимой мгле.

Дай руку с концами сторон,

Доверье ее лучше мне.

Позволь мне спросить у карт,

Что хочет сказать тебе дым.

Держу я в руках тот пар,

Что сделал тебя седым.

Рамир

Уважь, расскажи печаль,

Найди мне ее исход.

Геда

Каждая карта – скрижаль,

В них весь наш с тобой народ.

Тяни из колоды по три,

Клади на костра золу.

…Туз в бубен стучит, смотри…

Червонный валет хулу

Рассыплет, что ветер надул…

И бубном звенит дорога…

Я помню, ты ночью уснул –

Сомнением стала тревога.

Еще из колоды тяни

Три карты, все спутал дым.

…Ударом порвет узды

Ремни, что ты долго шил…

Но свяжет тебе это грудь… -

Восемь вонзились пик…

И туз разбудил звон-крик,

Вонзив пику. Червленый путь…

Одну еще карту глянь…

Дорога пиковой масти…

Еще три, попрошу, достань.

Все масти чернее страсти…

Болезни сулит тебе дым,

И слезы, и суету.

Валет, девять, семь… Узды

Не сшить тебе вновь… Кресту

Попробуй вручить поклон.

Развей этот черный дым,

Познай суть четырех сторон,

Давида найди следы.

Звенят в голове слова.

Уходит несчастный прочь…

Молчать не могла вдова…

Но все же молчит ветра дочь.

V

Алаписы1

Затянет узлы закат,

Руби не руби – темно.

Как рухлядью рыцарских лат,

Легенда ложится на дно

Памяти песен ночных.

И лишь старик не спит,

Он ищет в словах немых

Одно – бубенцов гранит.

В них песня не на мотив –

Не встанет меж струн гитар.

Он должен, пока еще жив,

Найти в слов золе тот жар.

Давид

1 Алаписы – в тюркской мифологии предвестники холеры. Являются в образе коней

Видишь коней табун.

Дыханье их – в мир туманом.

Имя их племени в рухляди рун.

Они неба смертельные раны.

Они разожгут злой пир,

И свечи вдруг станут костры.

Лишь компас поставит мир

На место. И вновь жары

Не будет на целый год,

А может на день иль век.

Смотри, человечий род,

На них и услышь их бег.

Найди в себе суть сторон

Четырех и умри меж них.

Царю положи поклон

И песен не пой – будь тих.

Рамир

Мы мирно рисуем круг,

Ночь – день, и попять кольцо.

Давид

Петля это, узел туг…

В ней нет ни начал-концов,

В ней нет перекрестков. Пут

Она не порвет в конце.

Ты чуешь, как воздух крут,

И жара печать на челе?

Рамир

То сажа. Все смоет дождь.

Давид

Не смоет с тебя души.

Ты хочешь, чтоб ты был вождь

Коней тех…

Рамир

Костер не туши.

Я спать, и ты лучше спи.

Давид

Да, благо, я песни забыл.

Воздух уже остыл.

Кони идут по степи.

За ночь осядет дым.

Развяжет узлы рассвет.

И снова пойдет гнедым

Табор – опричник лет.

VI

Смерть Давида

Рассвет разольет туман,

Сырая вдруг стала зола.

Оцепили табун, аркан

Задушил кобылицу. Мала

Степь будет для похорон.

Смяты все травы в пыль.

Сгорит до утра загон,

И песня осядет, как быль…

Давид

Видите, птицы летят.

Не будут гнездиться они

У дорог – там костры горят,

Им нужно тепло станиц.

Им жарко у ваших костров,

Они не хотят вам петь.

Вокруг гул вечевых городов:

Там золото станет – медь.

Познайте, что знают они.

Поймите, в их песнях мир.

Конь сбруей своей звенит…

Поверьте мне, будет Пир!

Выжег в прах свет туман.

Руки на землю – врозь.

Покинул старик их стан.

Разбили колеса ось.

И вновь разожгли костер,

И вроде бы тянет петь…

Окончили ветры спор

За душу его. Смотреть

На пламя свечей по нём…

И дым, как последний вор,

Жечь будет, как огнем.

Он понял, что пир есть мор…

VII

Пожар

Ржанье коней в полутьме.

Оглобли, колеса горят.

В лицо белизне-зиме

Пожара страстной обряд.

Крики людей и дым

Заглушит смиренный снег.

Красным – в глаза вороным.

Уходит прочь человек.

Он в таборе был костровым,

И он же его поджег.

Он знал, что родится дым

Из песенных новых строк.

Он знал, что расплавят снег

Угли раскаленных вериг.

Забыл табор песни рек,

Он помнит лишь ветра крик.

И вот он немой пожар.

И мир, как дано, сгорит.

Он понял, что это – дар.

И не потому что был стар,

Молчал по ночам Давид.

Эпилог

Смирился давидов конь.

Принял он плуг, как крест.

Он понял, что жар – огонь.

И он понял: свобода – лес.

Познал он – там птицы поют

Корень дерева глубже травы в земле.

Травы мрут в раскаленной золе.

Понял он - в мире веков приют.