Читаем Sustenance (ЛП) полностью

— У Яксли все хорошо, — начал Гарри. — Он в хорошем настроении, поскольку приближается окончание его домашнего ареста. Он… совсем не такой, каким я его себе представлял, — сказал Гарри, глядя на Кингсли. — Он кажется мне… умным, хорошим стратегом… и в итоге он дал ответы на все мои вопросы без возражений. Во всяком случае, в меру своих возможностей. Все, что он попросил взамен, — это доску для игры в дартс. Что я и организовал ему. Говорит, что хочет поразить всех своей игрой с дротиками, как только ему снова разрешат вернуться в пабы.

Симус рассмеялся, покачал головой и улыбнулся.

— Звучит не так уж плохо — своего рода отступные. Ты когда-нибудь играл с ним?

Гарри ухмыльнулся ему в ответ, кивнув головой.

— Несколько раз. Он каждый раз надирает мне задницу, но от этого становится более болтливым.

— Иисус, Мария и Иосиф! Хотел бы я заниматься такой же хренью с Рабастаном. Он такой чертовски странный — прямо-таки Плавильщик{?}[Melter — суперзлодей из комиксов Marvel о Железном человеке], Кингс, — обратился Симус к своему боссу.

— Он ведет себя агрессивно?

— Нет, я имел в виду не это. Просто иногда с ним трудно общаться. Он подолгу смотрит в окно, какой-то задумчивый, и кажется, что он, знаешь ли, живет в своем мире без логики. Просто начинает говорить о чем-то странном, а ты понятия не имеешь, откуда оно взялось. Однако он готов к сотрудничеству, насколько это возможно, я полагаю.

Кингсли кивнул, сделал глоток чая — как всегда Эрл Грей, — прежде чем начать говорить.

— Что касается моих визитов: Родольфус, его брат, весьма полезен. Я не думаю, что он особенно раскаивается, но он щедро делится информацией. В характере Родди всегда были черты «старой аристократии», даже после всего, через что он прошел, поэтому он всегда остается учтивым и вежливым. А как ты, Рон? Как обстоят дела с твоим подопечным?

Гермиона только сейчас заметила, что Рон выглядит ужасно. Он был одет в неудачный вельветовый блейзер цвета охры, сгорбился над чашкой чая, а под глазами у него залегли внушительные мешки. Рон глубоко вздохнул, прежде чем бросить взгляд на своего босса.

— Я… больше не могу этим заниматься, черт возьми, — пробормотал он.

Все четверо в ответ откинулись на спинки кресел, одинаково удивленные, но на самом деле, как осознала Гермиона, ничего удивительного в этом не было.

Рон переживал трудные времена. Годом ранее он обрюхатил Лаванду и женился на ней с надлежащей поспешностью, и их дочка — Маргарет, названная так в продолжение «цветочной» традиции матери — страдала коликами, редко позволяя ему или его новой жене высыпаться по ночам.

Ситуация с беременностью Лаванды оказалась весьма щекотливой, поскольку в то время они с Гермионой все еще встречались. И вот однажды Рон вошел в их общую квартиру, обливаясь потом, как шлюха на исповеди, чтобы сообщить эту новость. Гермиона была ужасно раздавлена.

Было ли ей больно узнать, что он ей изменял? Безусловно.

Однако также она почувствовала облегчение. К тому моменту Гермиона уже несколько месяцев осознавала, что, хотя они с Роном были прекрасными друзьями, они абсолютно несовместимы как любовники. Но она избегала решения этого вопроса, не в силах расстроить членов семьи Уизли, которых к этому времени обожала всей душой, и лишить себя их поддержки и привязанности. Даже Перси. И особенно беспокоилась о том, как Молли воспримет ее уход.

Таким образом, фактически поступок Рона обеспечил ей наиболее легкий выход из отношений — ни одна живая душа не подумала бы обвинить ее в том, что это она бросала его в тот момент, и ни одна живая душа не сделала этого. Гермиона, в свою очередь, была чертовски благодарна их разрыву — отчасти поэтому она все еще была в прекрасных отношениях со всеми остальными Уизли, и поэтому же они с Роном оставались прекрасными друзьями и коллегами. Рон переехал с Лавандой в маленький уютный коттедж на Оттери-Сент-Кэтчпол, недалеко от Норы. Позже Гермиона даже присутствовала на их спешно организованной свадьбе и обнимала Молли, пока пожилая женщина всхлипывала и шептала: «Это должна была быть ты». Также она поймала букет невесты, состоящий из наперстянок и, конечно же, цветов лаванды, но даже не стала придавать этому какое-то значение.

Так что в этот момент Гермиона абсолютно искренне сочувствовала положению Рона. К тому же она знала, что ситуация с назначенным ему Пожирателем смерти была весьма необычной.

— Долохов… доставляет какие-то хлопоты? — предположил Кингсли, положив руки на столешницу из красного дерева. Гермиона коснулась плеча Рона и дружеским поддерживающим жестом погладила его.

Рон взглянул на нее с благодарностью, затем перевел взгляд на Кингсли и покачал головой.

— Нет, не хлопоты, — сказал он. — В основном это из-за его расписания. Прости, Кингс. Я не хочу подводить тебя, никого из вас, честное слово, — признался он, печально оглядывая стол. — Но я вот-вот сорвусь. Время, когда я должен его посещать, — это то время, когда больше всего нужен Лав и нашему ребенку. Эти ночные дежурства возле малышки сводят нас с ума.