Читаем Страх забытья полностью

Голова болела, стоило мне дотронуться до шишки. Но плохо не было. Вряд ли сотрясение. На работу вставать не хотелось, но ее никто не отменял. Помогать людям. Хорошая работа. Нужная, только тяжелая, грязная и неблагодарная, а еще тяжелая. Нравилась ли она мне? Не знаю. Я не спасала жизни. Была обычной постовой медсестрой в отделение травматологии. Сюда привозили с переломами. Таблетки, уколы, капельницы, подготовка к операциям и присмотр за теми, кто после них. И мое самое ненавистное, когда приходилось возить больных на рентгены и перекладывать их с каталки на кровать. Да, у нас был санитар Вася, который несколько раз в год уходил в запой. Тогда его отправляли в отпуск. Найти мужика, что будет таскать на себе больных за копейки было сложно. Поэтому начальство и терпело Васю. Он же неделю пил, потом выходил из запоя и приступал вновь к работе.

Постоянное общение с нервными пациентами, вонь от уток, лекарств и моющего средства, которым щедро обрабатывала санитарка полы. Комиссии и уборка поста. Бумажная волокита, а теперь к ней прибавилась еще и компьютерная. Постоянные глюки компьютера, который уже год не могли наладить. Истерики пациентов. Мелкие ссоры и конфликты с персоналом, когда коллектив превращается в клубок змей. Мне порой казалось, что люди специально ссорятся друг с другом, чтоб скучно не было, а на работу идти не хотелось из-за очередной склоки. Новые пациенты. Кто-то смеется, кто-то злиться. Другие жалуются сразу на "горячую линию" и к нам идет очередная проверка. Один врач вымогает взятку. Медсестра отказывается делать клизму перед операцией, пока ей не заплатят. А вот тот врач за свои деньги покупает нужные шурупы, чтоб собрать ногу мужику. Это все не объяснить. Нужно там работать, чтоб понять какая медицина изнутри.

Почему я такая хмурая и невыспавшаяся? Потому что полночи проплакала в подушку. Сколько бы я себе ни говорила, но ни могла так просто вырвать из сердца Колю. Почему Ева, с которой я сегодня работала в смене. Украдкой вытирает глаза? Потому что у нее мать парализована. Лежит после инсульта и ничего не соображает. Снимает памперсы и измазывает их содержимом стены, проклиная дочерей, которые за ней по очереди присматривают. Итак уже третий год. Сердце у нее крепкое. Может еще и десять лет прожить. А Ева вымотана настолько, что готова в петлю лезть. Недавно ее сестра, у которой на руках маленький ребенок, отказалась сидеть с матерью. Ева думает с работы уходить, потому что оставлять ту не с кем. Только на что жить?

Но это никто не знает и не понимает, что у медсестры, которая объясняет пятый раз, что нельзя вставать с кровати, так как после операции прошло мало времени, нервы не железные. Мы же не из стали. Такие же люди, как и все. Со своими проблемами, усталостью и болезнями. А родственники пациента собираются писать жалобу в департамент, грозясь судами, хотя пациент сам виноват, раз встал и так упал, что погнул пластины, которые ему вставили во время операции.

Так каждый раз. Каждую смену. Ева уйдет и нам придется работать сутки через сутки, пока не найдем ей замену. Мне-то и к лучшему, так как точно не останется время на мысли. Будет лишь желание прийти домой и упасть на кровать, чтоб проснуться по будильнику и вновь выйти на суточную смену. На смену, где порой нельзя даже поесть, потому что приходиться все время чем-то заниматься. Про сон я молчу. За все время, что я работала в отделение я видела разное отношение к обязанностям. Кто-то откровенно приходил сюда заработать деньги. Чтоб отсидеть свою смену и уйти домой. Другие отдавали работе не только знания, но и частичку души. Нравилась ли мне моя работа? Не знаю. Наверное, да. Хотя сколько бы я ни искала причин почему она мне нравилась, я не могла их найти. Нормальный человек покрутил бы у виска, сказав, что такое нравиться не должно. Только это была моя работа, куда я приходила каждую смену. И менять профессию не хотела.

Его привезли из реанимации вечером. Парень пострадал от взрыва газового баллона на складе стройматериалов. Больше никто не пострадал, кроме него. Об этом даже строчка в новостях была. Может была нарушена техника безопасности? Мне было как-то не до этого. У парня была сломана рука и нога. Вчера врачи часов шесть на него потратили, чтоб собрать кости и сохранить ногу. Весь перебинтованный. Я особо и не вглядывалась в его лицо. Так, мазанула взглядом, когда мы его перекладывали. Было не до этого. Капельница и укол. Тоже дело. Пока набирала, пока ходила. Вернулась я к нему минут через тридцать. Он так и лежал, сжав губы.

— Терпи солдат, генералом будешь. Сейчас укольчик сделаем и будет легче. И поспать сможешь, пока тебя капать будем. — я говорила, скорее по привычке.

— Тебя как зовут? — хрипло спросил он.

— Рита. — ответила я, ставя капельницу.

— Сложное имя. Я "Р "плохо выговариваю. Будешь Литой. — картаво сказал он.

— Хоть горшком, главное, чтоб в печь не ставили. — хмыкнула я.

— Лита. Дай воды. Пить хочу.

— Сейчас принесу.

— Спасибо.