Клейкой клятвой липнут почки,Вот звезда скатилась —Это мать сказала дочке,Чтоб не торопилась.— Подожди, — шепнула внятноНеба половина,И ответил шелест скатный:— Мне бы только сына…Стану я совсем другоюЖизнью величаться.Будет зыбка под ногоюЛегкою качаться.Будет муж, прямой и дикий,Кротким и послушным,Без него, как в черной книге,Страшно в мире душном…Подмигнув, на полусловеЗапнулась зарница.Старший брат нахмурил брови.Жалится сестрица.Ветер бархатный, крыластыйДует в дудку тоже, —Чтобы мальчик был лобастый,На двоих похожий.Спросит гром своих знакомых:— Вы, грома́, видали,Чтобы липу до черемухЗамуж выдавали?Да из свежих одиночествЛеса — крики пташьи:Свахи-птицы свищут почестьЛьстивую Наташе.И к губам такие липнутКлятвы, что, по чести,В конском топоте погибнутьМчатся очи вместе.Все ее торопят часто:— Ясная Наташа,Выходи, за наше счастье,За здоровье наше!<p>«На меня нацелилась груша да черемуха…»</p>На меня нацелилась груша да черемуха —Силою рассыпчатой бьет в меня без промаха.Кисти вместе с звездами, звезды вместе с кистями, —Что за двоевластье там? В чьем соцветьи истина?С цвету ли, с размаха ли — бьет воздушно-целымиВ воздух, убиваемый кистенями белыми.И двойного запаха сладость неуживчива:Борется и тянется — смешана, обрывчива.<p>«К пустой земле невольно припадая…»</p><p>I</p>К пустой земле невольно припадая,Неравномерной сладкою походкойОна идет — чуть-чуть опережаяПодругу быструю и юношу-погодка.Ее влечет стесненная свободаОдушевляющего недостатка,И, может статься, ясная догадкаВ ее походке хочет задержаться —О том, что эта вешняя погодаДля нас — праматерь гробового свода,И это будет вечно начинаться.<p>II</p>Есть женщины, сырой земле родные,И каждый шаг их — гулкое рыданье,Сопровождать воскресших и впервыеПриветствовать умерших — их призванье.И ласки требовать у них преступно,И расставаться с ними непосильно.Сегодня — ангел, завтра — червь могильный,А послезавтра — только очертанье…Что было — поступь — станет недоступно…Цветы бессмертны. Небо целокупно.И всё, что будет, — только обещанье.