Читаем Степень отчаяния (СИ) полностью

Я складываю три бутылки в корзину, потом внезапно задумываюсь.

Такое событие - и только шампанское?

Нахожу среди стеллажей сладкое вино “Пьяная ежевика” - вообще не вино, а Полине нравится!, - довольно улыбаюсь. Так…

Продавщица внезапно нажимает на кнопку увеличения громкости, и на весь магазин громогласно гремит: - Поезд Москва - Тула№589 сошел с рельс сегодня в 19.02. Выживших пока не обнаружено.

НЕТ!

Бутылка выскальзывает из моих пальцев, и на полу тут же образуется красная лужа с осколками.

Этого не может быть! Это не может происходить со мной!

- Молодой человек, извините, ничего, что я звук погромче сделала? Вам не мешает? - продавщица выныривает из-за прилавка и тут же меняется в лице. - Что с вами? Вам плохо?

Я закрываю глаза, чувствуя, как в затылке больно вспыхивают искры.

Плохо - это не то слово.

- Я заплачу за вино, - кое-как выдавливаю я, и неконтролируемые слезы льются потоком.

- Может, “скорую” вызвать? Все в порядке? - женщина участливо смотрит на меня.

Ничего больше не будет в порядке.

Я мотаю головой и выуживаю из кармана мобильный.

Господи, пожалуйста, хоть бы с Полей было все в порядке!

На том конце долго не отвечают, а потом я слышу ровный голос:

- Алло.

- Любовь Григорьевна, это Андрей Кисляк, - начинаю я, до боли скрестив пальцы за спиной.

- Извините, Любовь Григорьевна сейчас не может подойти. У нас большое горе случилось.

Сердце замедляет ход:

- А…что случилось?

- У нее дочь в автокатастрофе погибла.

Я издаю глухой стон и с силой бью кулаком по стене здания. В костяшках вспыхивает боль.

Нет! Только не Полина! Кто угодно, только не моя Поля!

Боль и отчаяние затопляют меня с головой.

Когда-то я думал, что хуже быть уже не может. Оказалось - может. И еще как хуже!

Не знаю, как я добрался домой. На каждом светофоре в спину сигналили соседние машины, и только тогда я трогал с места.

Квартира встречает меня звенящей тишиной. Еще сегодня утром моя любимая девушка встречала меня завтраком, и все помещение наполнял запах аппетитных блинов.

Еще три дня назад здесь раздавался звонкий смех.

Из горла рвется громкий всхлип, и я с силой закусываю кулак.

Я прохожу по квартире и с особенным мазохизмом подмечаю каждую деталь.

Любимая кружка Полины.

Коляска Андрюшки - я купил ее специально, чтобы Поля не возила с собой еще и коляску.

Несколько игрушек.

Пустая бутылочка.

Кровать, которая еще хранит тепло ее тела.

Ее любимый белый банный халат, который она всегда надевала после душа.

Мой взгляд падает на фотографию в нейтральной черно-белой рамке - Полина сама выбирала и подходящий снимок, и саму рамку в магазине. Я все время хотел заменить ее на какую-нибудь с сердечками, да вот как-то руки не дошли.

Не успел.

- Поль? - я мягко вырастаю за ее спиной. Девушка вздрагивает и оборачивается, в ее огромных глазах танцует испуг, но, увидев меня, та облегченно выдыхает: - Андрей! Прости, я не услышала, увлеклась! Я тебя сейчас накормлю. Ты борщ будешь или просто картошку пожарить?

Я улыбаюсь и удерживаю ее за плечи.

- Поль, подожди. Что это ты тут смотришь?

Моя девушка теряется, а я смотрю на экран. На мониторе я целую Полину, а маленький Андрюшка из коляски тянет руки нам навстречу.

- Ого! - одобрительно произношу я.

- Тебе нравится? Я хочу распечатать и на стол поставить. - Поля смотрит заискивающе и немного виновато.

Я без слов понимаю, почему она себя так ведет. Эта дурочка считает, что в моей квартире она не может ничего менять без моего разрешения.

Я уже сто раз ей говорил! Полина внесла в мою квартиру настоящий уют одним своим присутствием!

- Очень нравится! Это моя любимая фотография! - заверяю я.

Сейчас эта самая фотография смотрит на меня со стола, и я не выдерживаю.

Полины здесь больше нет. Ее вообще больше нет.

Захожу на кухню и прислоняюсь пылающим лбом к стеклу.

Зачем,ну зачем я купил ей билет на этот треклятый поезд?

- Андрюш, ну я не знаю, стоит ли! - девушка все еще сопротивляется. Я целую ее и подмигиваю: - Это тебе. Ты же сегодня домой собиралась, я правильно помню? - знаю, что правильно.

Вопрос чисто риторический.

Щеки девушки вспыхивают, она благодарно кивает и берет в руки билет:

- Поезд? Андрюш, это же очень дорого! Я хотела на электричку.

- Так, Полин! На электричке ты не поедешь! - решительно отрезаю я. - Там ни поспишь нормально, ничего! Давай, бери!

- Спасибо! - та сияет и обнимает меня.

Если бы не я, Полька сейчас была бы жива и невредима!

Телефон в кармане взрывается, я медленно вытягиваю его. “Папа”.

Не хочу с ним говорить.Я вообще ни с кем не хочу говорить.

Вот только если не ответить папе, через час сюда приедет ОМОН.

Пару раз промазываю мимо экрана, зло отшвыриваю его, а потом все-таки беру трубку:

- Да, пап? - выдыхаю я.

- Андрей, ты в порядке? Я уже еду! он знает.

Возразить я не успеваю, отец уже бросил трубку.

Поворачиваю голову и замираю. Кухонный фартук Полины, набор лопаточек, приправы, о существовании которых я раньше даже не знал. В ящике стола - и зачем только я его открыл?! - толстая тетрадка с рецептами, собственноручно собранными Полей.

Одним рывком задвигаю ящик. Глаза уже щиплет от слез.