Читаем Старые друзья полностью

— Чудом не опоздали! — доверчиво сообщила Наташа, сбрасывая шубку на руки Евгению Ивановичу. — Но все-таки успели! — Она счастливо засмеялась, села на полку напротив. — Мы каких-нибудь два часа назад решили ехать, примчались на вокзал, схватили билеты, какие были… Ольга Николаевна, хотите чаю с бутербродами? У нас с собой термос, Евгений Иваныч крепкий любит, у проводников такого не получишь, я ему ложку с верхом на стакан завариваю.

Без тебя знаю, какой он любит, улыбнулась Ольга Николаевна. Он даже после крепкого кофе спит без задних ног, если, конечно, зверюшка в хорошем настроении. А у тебя, наверное, всегда хорошее настроение, правда, номер два? Мечтать боялась о такой удаче, верно? Тебе двадцать шесть или двадцать семь, кажется? Номер один, к твоему сведению, в твои годы к ночи не капризничал, «снотворного» — это тоже его словечко — Евгений Иваныч получал по потребностям. Вот только сегодня ночью будет ему великий пост! Ты уж его прости, Наташенька, ситуация такая. Много лет назад, когда ты только из колыбельки выползла, он ухитрялся и в купе любить свою зверюшку номер один, под храп попутчиков.

— Не откажусь, Ольга Николаевна достала из сумки и положила на стол сверток. — Пирожки с зеленым луком и яйцами, для ленинградской сестры напекла, их много, не стесняйтесь. Любите такие, Евгений Иванович?

Усмехнулся, кивнул. Ему-то их не любить! «У-угоди-ла, зверюшка!» — ревел, когда домой приходил и аромат из кухни улавливал. Бесцеремонно развернул сверток, сунул в рот пирожок…

— Вкусноти-ища! Перепиши рецепт, Наташа.

Я тебе много разных рецептов могу продиктовать, улыбкой сообщила Ольга Николаевна. И кулинарных, и других, поважнее. Хотя поважнее ты небось лучше меня знаешь, каждый мускул тела играет, изгибы… Ты, девочка, вряд ли читала Достоевского, это у него про изгибы, которые мужчину с ума сводят, и у тебя они есть. Если уж я это тебе говорю, значит, точно есть.

— Чай разливайте, — предложила Наташа, вынимая из сумки шелковый халат и запросто, как в предбаннике, сбрасывая юбку. И со смехом: — Мужчинам отвернуться!

Да, хороша, констатировала Ольга Николаевна, сегодняшний стандарт: ноги длинные, тренированные аэробикой, конечно, увлекается; грудь высокая, личико отбеленное, глаза огромные, с поволокой — нет, безусловно и очень хороша, за таких когда-то дрались на дуэлях, вышибали мозги и ломали судьбы. Честно скажу, я тебя в свое время недооценила, сочла, что быть тебе зверюшкой промежуточной — при всей своей неистребимой тяге к нашей сестре Евгений Иваныч очень ценил, как теперь говорят, и интеллектуальную близость. А о чем он может беседовать с тобой — пока не пойму. Но он нас наверняка познакомит, уж чего в нем никогда не замечала, так это трусости. Он сейчас все в мозгу просчитывает, ищет слова — как наипростейшим и непринужденнейшим образом познакомить близких родственниц. Ну а пока не познакомил, мне и так с тобой интересно, настолько, что и сна ни в одном глазу. А ты считай, друг мой, считай и ищи слова. Ведь чего ты больше всего не выносишь, так это если не ты хозяин положения. А ведь пока что не ты, явно не ты! И я тебе помогать не стану, выкручивайся сам.

Ерунда, ответил он ей глазами, не в таких передрягах бывали. В таких не бывали, возразила она, тебе будет непросто. Да, согласился он, но зато теперь ты видишь, почему проиграла.

Обычная история, подумала она. Уходил он утром на работу и целыми днями видел ее, юную, свежую, грациозную, и ею любовался и очень ее хотел, а если она поощряла, если, стенографируя, красиво садилась напротив — ох, как умеет женщина сесть красиво, когда ей это нужно! — так чему удивляться? А домой приходил усталый, выжатый и видел ее усталой и выжатой, и сравнивал, сравнивал… Обычная история. Не выдержала сравнения — и проиграла, сама виновата, не надо было стариться.

— А нам повезло, радостно продолжала Наташа, — четвертого-то нет! Представляете, ворчал бы здесь какой-нибудь старикашка или толстая баба с узлами! Знаете, как Евгений Иваныч говорит? «Попутчики — это лотерея». Угощайтесь, пожалуйста, я схватила из холодильника, что попалось под руку. Женя, а если по рюмочке — для-ради знакомства? Вы не против, Ольга Николаевна? Извините, но вы мне очень нравитесь, будто я с вами давно знакома. Бывает так, правда? Как старшая подруга. И на кого-то очень похожи, я как вас увидела, сразу подумала, что очень похожи.

— Ты не ошиблась, милая, — Евгений Иванович достал из чемоданчика бутылку и серебряные рюмочки, наполнил их коньяком. — Я тоже подумал, как вошел, что очень похожа. И знаешь, на кого? Помнишь фотокарточку на столе в моем кабинете? Правда, на ней Леля моложе лет на пятнадцать, но она и сейчас в отличной форме. Ваше здоровье, друзья мои.

Ты, никогда не был трусом, залпом выпив коньяк, подумала Ольга Николаевна. Не хлюпик, никогда и нигде не терялся — настоящий мужчина. В юности за то и полюбила — сильный, надежный (был), верный (был, да сплыл).

— Простите, — пролепетала Наташа. Поставила на стол рюмку, вытащила пачку сигарет.