Читаем Скорбный день полностью

Она прошла мимо Алекса по чавкающему от влаги ковру и свернула к балконной двери, за которой ее подобно хищнику поджидала гроза. Алекс не бросился вдогонку за Евой, удержать ее от глупостей, вместо этого он, воспользовавшись свободным местом у камина, наслаждался теплом от огня.

От балкона донеслась возня на пару с сопением. Судя по звукам, Ева безуспешно пыталась открыть дверь. Алекс усмехнулся и вытянул руки. Пальцы замерли в сантиметре от пламени. Огонь шипел и подрагивал от капающей с них воды.

− Ты запер дверь, − обвинила его Ева.

− И тебе понадобилась целая минута, чтобы это понять. Все предводительницы были тугодумками или это твоя фишка?

− Дай мне ключ.

Она возвышалась над ним, вытянув раскрытую ладонь, но Алекс даже не взглянул в ее сторону. Подчиняться капризам девчонки – последнее, что он будет делать.

− Не смей меня игнорировать! Разве ты не должен меня слушаться?

− Вот уж нет, − он фыркнул, − этого правила я не помню.

− А если я пожалуюсь Самаэлю?

− Пожалуешься на что? – Алекс повернулся к Еве. – На то, как ты не справилась с простецким заданием? Или на то, что прошло уже три месяца с тех пор, как вы с Тьмой объединились, а ты до сих пор не научилась ей управлять?

− У меня все было под контролем! – топнула Ева.

− Безусловно, − он кивнул. – Ты просто ждала, когда молния подберется поближе, чтобы сразить ее взором своих чудесных глаз.

Ева открыла рот, возразить, но Алекс остановил ее взмахом руки.

− Сегодня был тяжелый день: любимая куртка изуродована, я едва не погиб, весь промок, у меня болит колено. И я не настроен выяснять отношения.

Обогнув Еву, Алекс подхватил с пола джинсовку и вышел в коридор. Гроза к этому времени успокоилась. Лишенная объекта преследования, она потеряла интерес к жизни и угасла.

Путь Алекса лежал к кабинету отца. По дороге он еще раз прокрутил в голове неудачную тренировку, вычисляя, где он облажался, и пришел к выводу, что себя ему упрекнуть не в чем. Если кто и был не на высоте, то это предводительница. При мысли о Еве заныли зубы, так крепко он сжал челюсти.

В тот день, когда Тьма заняла принадлежащее ей по праву место внутри девчонки, все посчитали - настала пора действовать. Оставалась сущая формальность: Ева должна была научиться контролировать Тьму. Кто мог предположить, что из-за ерунды застопорится все дело? Права была Вика: из Евы никудышная предводительница.

Алекс постучал в дверь кабинета Самаэля.

− Войдите, − донеслось изнутри.

За порогом Алекс как на стену натолкнулся на хмурый взгляд отца. Зря он не переоделся. Мокрая одежда и волосы явно свидетельствовали о провале.

− Как все прошло? – сложив пальцы домиком, дружелюбно поинтересовался Самаэль. Глубокая морщина, еще секунду назад пересекающая лоб, и та разгладилась, а, значит, он был не на шутку зол. Чем милее Самаэль улыбался, тем жарче в нем полыхала ярость.

− Без жертв, − Алекс шагнул было к кожаному креслу, присесть, но передумал. Поджатые губы отца предупреждали: ни к чему искушать судьбу, портя дорогую мебель.

− Она призвала Тьму?

− Увы, − Алекс развел руками.

Короткого слова хватило, чтобы Самаэль взорвался. Он резко поднялся, уперев руки в стол. Белая рубашка распахнулась на груди, открыв мерцающую татуировку. Лицо демона и без того обезображенное гневом, подсвеченное фиолетовым от татуировки, внушало ужас. Не последнюю роль в устрашении играли острые как у пираньи зубы.

− Все, что ей надо было сделать – призвать Тьму. Неужели это сложно? Если девчонка не может такой малости, как она сломается печати?

Алекс пожал плечами. Отвечать не имело смысла. В бешенстве отец слышал только себя. Вернее будет переждать в сторонке вторую за вечер выпавшую на долю Алекса грозу.

Самаэль бушевал минут пять, после чего его пыл иссяк. Он вернулся в кресло и прикрыл глаза.

− У нас нет времени.

Отец говорил тихо, и Алекс приблизился вплотную к столу, чтобы его расслышать.

− Если кто-то из братьев доберется до книги или Евы, то за весь наш план и ломаного гроша не дадут.

− Ты подозреваешь Асмодея? − уточнил Алекс.

Самаэль потер переносицу:

− Я подозреваю всех. Кто откажется занять место Красного Дракона?

− Никто, − видя, что отец сменил гнев на милость, Алекс осмелился сесть в кресло, кожа которого жалобно заскрипела от влаги, но Самаэль не обратил на это внимания.

− Огромная сила сосредоточена в книге, а я не властен взять ее в руки, − рассуждал Самаэль. − Успокаивает одно: братья в схожей ситуации. Но в тот момент, когда падет седьмая печать и книга будет открыта… о, в тот момент решится судьба нескольких миров. Тот, кто первым завладеет сердцем Красного Дракона, будет править до скончания веков.

− И этим кем-то будешь ты, − Алекс улыбнулся, вообразив собственное положение при правлении отца. Лет в пять он впервые задумался о будущем. В мечтах он если не являлся хозяином мира, то занимал второе после него место. А там кто знает. При всем желании он не мог назвать правителя живущего вечно.