Читаем Сивый Чуб (СИ) полностью

– Для цього я і служу Богові. Щоб допомагати йому збирати до купи синів блудних і лікувати їм душі. Ну розповідай, який тягар травить твою душу – Однако Любомир не знал как начать. Все фразы вроде бы уже крутилось на языке, однако никак не могли вырваться наружу. Он только беспомощно смотрел на священника, силясь выдавить хоть слово. От напряжения на лбу выступил пот, а на шее вздулись вены. Священник снова улыбнулся и протянул Любомиру толстую книгу в ветхом переплете, со словами:

– Ось, тримай. Це святе писання, воно допоможе тобі –Любомир взял в руки книгу и в самом деле ощутил некое успокоение и облегчение. Он сглотнул и сухим голосом спросил:

– Скажіть, святий отець, чи знаєте ви такі села як Оприньки і Наливайки? – Священник усмехнулся и ответил:

– А як то не знати. Я сам в Оприніківській церкві службу проводжу – Любомир кивнул и снова спросил:

– А чи знаєте ви про село яке раніше було між ними – Зарубки? – Лицо священника вмиг стало серьезным, и он весь вытянулся, словно гвоздь и сухо ответил:

– Знаю. Коли я був ще молодим, я там допомагав поводити служби у місцевій церкві. А потім почалась війна з Польщею и все село спалили… – Любомир отрицательно покачал головой и сказал:

– Ні, святий отець, не все спалили. Садиба на пагорбі залишилась цілою… – Голос Любомира стал совсем глухой когда он спросил священника еще раз:

– А чи знаєте ви, чому ляхи не наважились спалити її? – Его глаза пересеклись с широко раскрытыми глазами священника, в которых отблескивал дрожащий огонек свечи. Любомир понял, что священник знает ответ на поставленный вопрос…

Яркое солнце радовало своим ликом насыщенную синевой бездну неба. Редкие кремовые облака нежно ластились в ласковых лучах светила. На небе царила девственная идиллия, словно в Эдеме. Чего не скажешь о грешной земле, над которой рисовалась эта картина ангельской чистоты.

По земле неспешным ходом скакал отряд всадников количеством в двадцать человек во главе с бывшим есаулом – Любомиром Чорненко. Он был одет в роскошную красную рубашку красного цвета с закатанными рукавами и широко расстегнутую на груди. Вдоль воротника и на груди была инкрустация широкой стежки – вышиванки, узоры которой были выполнены в синих и желтых цветах. Поверх рубахи была надета мелкозернистая кольчуга, имевшая на себе следы соприкосновения с лезвием вражьего клинка и кое-где даже отверстия от пуль. На плечах к кольчуге крепился красный плащ. На шее красовалась широкая золотая цепь и цыганский медальон от порчи и сглаза из собачьих и детских костей. На ногах были синие расписные шаровары, умело заправленные в коричневые сапоги с высоким подбором. Шаровары на бедрах удерживал широкий кожаный пояс со старинной металлической бляхой изображавшей черта с чубом и люлькой во рту. К поясу, с одной стороны крепились старинной работы дорогие ножны, расписанные старославянскими узорами, в которых размещалась длинная сабля, рукоять которой была инкрустирована рубином. С другой стороны пояса крепились несколько небольших ножей в ножнах, работы турецких кузнецов и небольшой пистоль. За пояс была заправлена узорчатая чалма вишневого цвета с серебряной брошью и несколькими бусами. Носить чалму Любомир начал после того как побывал в пятилетнем плену в Стамбуле.