Читаем Северное сияние (др.перевод) полностью

– Ты трус, Пан.

– Конечно, трус. Позволь спросить – ты что задумала? Выскочишь и выхватишь бокал из его дрожащих пальцев? Какой твой план?

– Нет у меня плана, ты прекрасно это знаешь, – тихо огрызнулась она. – Но я видела, что сделал Магистр, и теперь у меня нет выбора. Ты ведь, наверное, слышал про совесть? Могу я сидеть в Библиотеке или еще где и ковырять в носу, зная, что тут творится? Да ни за что, можешь быть уверен.

– Ты с самого начала это задумала, – сказал он, помолчав. – Хотела спрятаться тут и подсматривать. Как же я раньше не догадался?

– Ну, хотела. Все знают, что тут у них какие-то секреты. Какой-то ритуал или еще что. И я хотела узнать.

– Не наше это дело! Хотят секретничать – пусть их, а ты будь выше этого. Прячутся и шпионят только глупые дети.

– Знала, что ты так и скажешь. Хватит занудничать.

Оба замолчали. Лире было неудобно сидеть на жестком полу гардероба, а недовольный ее упрямством Пантелеймон трогал своим временным усиком одну из мантий. Противоречивые мысли теснились в голове у Лиры, и больше всего на свете ей хотелось поделиться ими со своим деймоном, но мешала гордость. Ничего, попробует разобраться в них без его помощи.

На первом месте была тревога, и тревожилась она не за себя. В неприятности она попадала часто и привыкла к ним. Сейчас она тревожилась за лорда Азриэла и не понимала, что все это значит. Он не часто посещал Колледж, а времена сейчас были напряженные, и вряд ли он явился только для того, чтобы поесть, выпить и покурить со старыми друзьями. Она знала, что и лорд Азриэл, и Магистр были членами Государственного Совета, особого консультативного органа при премьер-министре, так что приезд его мог быть связан с этим, – но Совет заседал во Дворце, а не в Комнате Отдыха Иордан-колледжа.

И уже не первый день слуги перешептывались вот о чем: тартары якобы вторглись в Московию и устремились на север к Санкт-Петербургу. Они получат господство над Балтийским морем и в конце концов захватят весь запад Европы. А лорд Азриэл был на далеком Севере: когда она видела его в прошлый раз, он готовил экспедицию в Лапландию…

– Пан, – прошептала она.

– Что?

– Ты думаешь, будет война?

– Нет пока. Лорд Азриэл не обедал бы здесь, если бы ее ждали на будущей неделе.

– Вот и я так подумала. Попозже?

– Тсс! Кто-то идет.

Она села прямо и заглянула в щелку. Шел Дворецкий, поправить лампу, как велел Магистр. Общая Комната и Библиотека освещались безвоздушными антарными лампами, но в Комнате Отдыха ученые предпочитали более мягкий свет старинных гарных ламп. При жизни этого Магистра их не заменят.

Дворецкий подвернул фитиль, подложил полено в камин, после чего, прислушавшись у двери в Зал, вытащил из курительного прибора горсть листьев.

Не успел он закрыть крышку, как повернулась ручка другой двери, заставив его вздрогнуть. Лира едва удержалась от смеха. Дворецкий поспешно запихнул листья в карман и повернулся к вошедшему.

– Лорд Азриэл! – сказал он, и у Лиры холодок пробежал по спине. Отсюда он не был виден, и она с трудом победила искушение выглянуть.

– Добрый вечер, Рен, – сказал лорд Азриэл. Этот резкий голос всегда был приятен Лире, но и немного пугал ее. – Я опоздал к обеду. Подожду здесь.

Дворецкий чувствовал себя неловко. В Комнату Отдыха гости входили только по приглашению Магистра, и лорд Азриэл это знал. Но, заметив, что лорд Азриэл подчеркнуто смотрит на его оттопыренный карман, Дворецкий решил не возражать.

– Доложить Магистру, что вы прибыли, милорд?

– Не имею ничего против. И принесите мне кофе.

– Хорошо, милорд.

Дворецкий поклонился и торопливо вышел; его деймон послушно затрусил за ним. Дядя Лиры подошел к камину, потянулся и зевнул, как лев. На нем была дорожная одежда. Страх, который ощущала Лира при каждой встрече с ним, вернулся и на этот раз. О том, чтобы улизнуть незаметно, не могло быть и речи; приходилось сидеть и ждать.

Деймон лорда Азриэла, снежный барс, стоял с ним рядом. Он тихо спросил:

– Здесь будешь показывать снимки?

– Да. Меньше будет суеты, чем в Лекционном Театре. И они захотят посмотреть образцы; сейчас пошлю за Швейцаром. Неудачное время, Стелмария.

– Тебе надо отдохнуть.

Он расположился в кресле, и Лира уже не видела его лица.

– Да, да. И переодеться. Тут, наверно, какой-нибудь древний этикет, могут оштрафовать на дюжину бутылок за то, что пришел в неподобающем виде. И поспать бы надо дня три. Все дело в том…

В дверь постучали, вошел Дворецкий с кофейником и чашкой на серебряном подносе.

– Спасибо, Рен, – сказал лорд Азриэл. – Там у вас токай на столе?

– Магистр приказал налить специально для вас, милорд, – ответил Дворецкий. – Осталось всего три дюжины бутылок девяносто восьмого года.

– Все хорошее кончается. Поставьте поднос сюда, поближе. Да, и попросите Швейцара прислать два ящика, которые я оставил при входе.

– Сюда, милорд?

– Да, сюда, пожалуйста. И мне понадобится экран и проекционный фонарь – тоже сюда и тоже сейчас.

Дворецкий чуть не раскрыл рот от удивления, но совладал с собой и воздержался от дальнейших вопросов или возражений.