− Берегись… Если ты не ответишь, я предъявлю на тебя свои права самым дерзким образом… Отошли меня сразу, если я должен уйти… Маргарет!..
На третий раз она повернулась к нему, все еще пряча лицо в маленьких белых ладонях, и положила голову ему на плечо, прячась даже там. Для него было так восхитительно ощущать ее нежную щеку своей щекой, он жаждал увидеть ее глубокий румянец и любящие глаза. Он крепко прижал ее к себе. Но они оба молчали. Наконец, она прерывисто пробормотала:
− О, мистер Торнтон, я недостойна!
− Недостойна! Не смейся, это я тебя не достоин.
Спустя минуту или две он нежно отвел ее руки от лица и положил их себе на плечи так, как когда-то сделала она, защищая его от бунтовщиков.
− Ты помнишь, любимая? — пробормотал он. — Как я дерзостью отплатил тебе на следующий день?
− Я помню лишь, как я несправедливо говорила с тобой…
− Посмотри! Подними голову. Я что-то тебе покажу!
Она медленно посмотрела на него, пылая от прекрасного смущения.
− Ты узнаешь эти розы? — спросил он, доставая свою записную книжку, в которой хранил несколько увядших цветков.
− Нет! — ответила она с наивным любопытством. — Я их тебе подарила?
− Нет! Ты не дарила. Но возможно, ты срывала сестер этих роз.
Маргарет смотрела на них минуту, размышляя, затем, чуть улыбнувшись, сказала:
− Они из Хелстона, верно? Я узнаю глубокие выемки на их лепестках. О! Ты там был?! Когда ты там был?
− Я хотел увидеть место, где выросла Маргарет, став такой, как сейчас, даже в самые худшие времена, когда у меня не было надежды когда-нибудь назвать ее своей. Я поехал туда, вернувшись из Гавра.
− Ты должен мне их отдать, — сказала она, пытаясь забрать их из его руки с мягкой настойчивостью.
− Хорошо. Только ты должна заплатить мне за них!..
− Как я расскажу тете Шоу? — прошептала она спустя несколько мгновений восхитительной тишины.
− Позволь мне поговорить с ней.
− О, нет! Я должна сама сказать ей… но что она скажет?
− Могу предположить. Ее первым восклицанием будет: «Этот мужчина!»
− Тише! — сказала Маргарет. — Или я покажу тебе, как возмутится твоя мать и скажет: «Эта женщина!»