Читаем Рыцари удачи. Хроники европейских морей полностью

Есть и другая сторона медали. Путешественники и конкистадоры, чьи имена красуются сегодня на картах мира,- почти все они были пиратами в самом полном смысле этого слова, хотя называть их так не очень-то принято. Такие, как Марко Поло или Ковильян, исключение, не о них сейчас речь. А как можно назвать варяга князя Игоря, ставшего жертвой собственной алчности и жестокости? Или португальца Васко да Га­му, затопившего кровью весь Малабарский берег Ин­дии, а предварительно дочиста обобравшего его? Или испанца Эрнандо Кортеса, уничтожившего целую циви­лизацию? Эпитет «великий» как-то мало вяжется с эти­ми именами...

Александр македонский в бочке, сконструированной Аристотелем, наблюдает подводный мир. Рисунок из французской рукописи XIII века.

Мореходство в Средние века, по крайней мере до на­чала Крестовых походов, мало чем отличалось от античного. Те же типы кораблей, те же районы плавания, те же навигационные навыки, тот же страх перед морем.

Греческий поэт III века до н. э. Леонид Тарентский советовал:

Не подвергай себя, смертный, невзгодам скитальческой жизни,

Вечно один на другой переменяя края.

Не подвергайся невзгодам скитанья, хотя бы и пусто

Было жилище твое, скуп на тепло твой очаг,

Скуден был хлеб твой ячменный, мука не из важных, хотя бы

Тесто месилось рукой в камне долбленом, хотя б

К хлебу за трапезой бедной приправой единственной были

Тмин, да порей у тебя, да горьковатая соль.

А вот строки, написанные французом Гаусельмом Файдитом после возвращения из Четвертого крестового похода, примерно в 1205 году:

Нет! Хватит волн морских,

Докучных берегов,

Подводных скал крутых,

Неверных маяков!

Я насмотрелся их

За все свои блужданья,

Судьбы превратности познав

И в милый Лимузен попав,

Там честь и радости стяжав,-

Воздам молитвой дань я

За то благодеянье,

Что я вернулся, жив и здрав.

Трудно поверить, что между этими двумя стихотво­рениями - шестнадцать веков! А сколько еще подобных строк уместилось в этом промежутке! И - открытия Ис­ландии, Гренландии, Америки, Шпицбергена.

Контрасты Средних веков поразительны.

Ученые до сих пор не могут договориться даже о том, что, собственно, считать Средними веками. Когда они начались? С Великого переселения народов? Или с раскола Римской империи на Западную и Восточную? А может быть, с момента, когда умер Великий Рим и его место заняла Византия? А где конец Средневе­ковья? Ренессанс? Плавания Колумба и Васко да Гамы? Английская буржуазная революция XVII века? В разных странах и в разное время на эти вопросы отве­чают по-разному. Сходятся все в одном: Средневековье началось сразу же, как только окончилась античность. Но где же начало того конца, которым оканчивается начало?

Рыцарь. Средневековая гравюра.

Когда мы вспоминаем о Средних веках, нам прихо­дится напрягать память, дабы припомнить те крохи, что мы сумели почерпнуть из чересчур короткого и, надо признаться, скучноватого школьного курса. Кое-что до­бавили к школьному учебнику Вальтер Скотт, Стивен­сон, Рабле. Крестовые походы, рыцарские турниры, прекрасные дамы... Чаще вспоминается иное - мо­настырские оргии, «испанские сапоги», охота за ведь­мами... Мрачное Средневековье, затянутое дымом кост­ров инквизиции.

Все это было. Дам действительно называли прекрас­ными, что не мешало, впрочем, перемалывать их прекрасные кости в «испанских сапогах». И монахи занимались делишками, какие едва ли одобрит любой современный уголовный кодекс. Все это было.

Но было и другое.

Средние века (а этот период охватывает свыше по­лутора тысячелетий) - это время ломки старого мира и становления нового, это рождение всех европейских государств, обозначенных на сегодняшней карте, это Колумб и Петрарка, это саги Севера и сказки «Тыся­чи и одной ночи», это Кампанелла и Альберт Великий, это Рублев и Сервантес, это Абеляр и Вийон, это Бируни и Парацельс, это вся эпоха Возрождения (недаром же она пишется с большой буквы!) с ее титанами и пигмеями, это «Божественная комедия» Данте и траге­дии Шекспира. Об этом иногда забывают.