Читаем Революция Х полностью

– Механизм революции запущен молодой человек и вряд ли в ближайшее время всё успокоится.

Клим и его сосед по вагону на время замолчали. Тишина продолжалась до тех пор, пока её снова не оборвал мужчина с серой бородкой:

– А знаете, карий глазок, я полагаю, что эта Революция вполне нужна нашему государству… И вся эта кровь, эти убийства, трупы, трупы, трупы, горы трупов! – на этих словах мужчина снова заводится.

Клим смотрит на своего собеседника, как на сумасшедшего. А тот продолжал свою философскую теорию, выпучив глаза:

– Все эти жертвы могут быть и благом для общества…

– Утопия какая-то… Объясните, каким образом?

– Понимаете, как жертвоприношение…

– Не понимаю.

– Иначе народ может погибнуть целиком и полностью… Знаете, это как если надувать воздушный шар всё больше и больше, отчего он лопнет…

– Интересная у вас философия! – Клим встаёт со своего места, берёт в руки сумку и идёт на выход.

Локомотив останавливается. Клим выходит из поезда один и идёт бодрым шагом через поле, прямиком к родительскому дому. Яркое майское солнце сияет ему в след. Из под расстёгнутой рубашки, на груди блестит его крест из золота.

После полудня парень вошёл в Орловку. Он топал по деревне и смотрел по сторонам. В деревне этой от силы домов двадцать, кабак, церковь с колокольней каменная, кладбище, а вокруг – леса тайги.

Когда парень шёл мимо старого деревянного домишки, на ступеньках ему повстречался дряхлый одноногий дед, покуривавший трубку, в синих домотканых портках и рваной рубахе. Клим махнул ему рукой и подошёл.

– Здоров, дедка Варфоломей, ты всё живой… Уж век второй тут коротаешь!

– Слава Христу, живой пока шо… Я тебя и не узнал сначала, сукин ты сын, возмужал как… А ты чего из городу ворочился? Выгнали что ль из гимназии?

– Мамашка попросила приехать… – почесал подбородок парень. – Разговор у неё ко мне есть…

– Ну ну… А про отца слыхал?

– А что с ним?

– Винище каждый вечер жрёт он вместе со священником… Пропадает!

– Ну а вы как живёте здесь? – Клим сменил тему потому, что ему было стыдно за отца. – И что тут тихо, как на кладбище? Куда все подевались! Федька где? На печи лежит наверно, валандай? На счёт Кая, знаю, парень в золотоискатели подался, а в прошлом году его на каторгу сослали, кого-то там пришить успел… Мать писала мне!

– Да да… Тунгусу таёжному горло покрамсал ножом. Бандюган и только, что взять, весь род у них такой, душегубы… Ну а Фёдор… – дед подозрительно взглянул на юношу, затянувшись табачным дымом. – Фёдор в городе, как и все наши молодые… Уехал после смерти отца, царство ему небесное… Языки поговаривали, в партизанском отряде служит… Сразу уехал после всего, что случилось с отцом и хатой его.

– Стало быть с большевиками снюхался…

– Стало быть, а там не знаю… Поговаривали…

– Ну ладно дед, пойду я!

– Удачи… – и когда парень устремился к дому, промолвил тихо. – Чёртов сын… Кровопийцы…

Климу встретилась сгорбившаяся маленькая старуха с вёдрами, ковылявшая к колодцу.

– Здравствуй, бабушка… – парень почесал голову, вспоминая имя морщинистой старухи.

Старуха обернулась на него и произнесла:

– Клим… Здравствуй сынок… Вот не задача!

– В чём дело?

– Вёдра у меня пустые! Не хорошо это!

– А что?

– Примета плохая! Беде быть!

Ватага красноармейцев с ружьями, на лошадях двигала в сторону Орловки. Молодцы пели все вместе:

– Белая армия чёрный барон

Снова готовит нам царский трон,

Но от тайги до британских морей

Красная армия всех сильней!

Так пусть же красная сжимает властно

Свой штык мозолистой рукой,

И все должны мы неудержимо

Идти за родину на бой!

В ватаге, первым и главным человеком был Фёдор Птаха. На нём – кожаная американская куртка, за жёлтым ремнём виднеется – револьвер. Добрая половина его отряда состояла из молодых крестьянских парней, сотников и десятников, а вот остальная часть из кержаков – бородачей, среди которых, был уродливый горбун с чёрными как сажа, зубами, по имени Платон.

Фёдор остановился, спрыгнул со своего коня и спустился с ним к речке. Его отряд из тринадцати партизан последовал его примеру. Он, молодой, возмужавший мужчина со шрамом на брови, с бритой головой, нагнулся и стал умывать ледяной водой из реки своё лицо. Его конь стоял рядом и жадно пил. К Фёдору подходит горбун не высокого росточка с большими безумными серыми глазами и говорит:

– Нервничаешь башка бритая? – улыбается гнилыми зубами горбун.

– С чего мне?

– В деревеньку, в которой ты родился и вырос… Путь всё-таки держим. Порядок наводить! Новую Власть ставить!

– Радуюсь. – произносит мрачный Фёдор, глядя в воду и увидев сома.

– Радуешься?

– Радуюсь, что мне вздрючить старого знакомого купца скоро посчастливиться… Я из его черепа сувенир себе сделаю… – достаёт он револьвер и направив его дуло на сома в воде, прищуривает глаз. – Буду квас из него пить!

– А ты людишек вообще много раздавить успел, а? Парни говорили, ты просто сущий дьявол, за это они с тобой хоть в ад! Тебя все уважают! Сколько кончил человеков?

– Кого успел все мои!