Из качеств, считающихся недостатками, можно отметить некую развязность. Парень слыл зарвавшимся бабником, все попытки завести знакомство с девушкой оборачивались либо парой постельных свиданий, после чего следовало прощальное письмо с морем извинений, либо… ничем. Каждый новый вечер, проведенный за ноутбуком, с алюминиевой банкой холодного пива в руках, обеспечивал ему новый роман с какой-нибудь легкомысленной стервой и беспринципной богатенькой хищницей.
Уже не надеясь на повторное приглашение в, по сути, развалившийся ОПБ, он полностью отдался безработице и пустому прожиганию. За проживание в трехкомнатной квартирке платил его товарищ и друг с института, и тоже славянин, судьба которого приказала обитать в США на горе всем русофобам.
Вновь усевшись за пыльный потрёпанный годками ноут, Владимир Парошин (имя бабника) мечтал провести вечер в полной тишине.
“
Отсутствие акустических раздражителей – то, чего давно не хватало его перегруженным обременениями мозгам.
Но… какими бы кусачими ни были наши потребности, мы не всегда можем их удовлетворить: вдруг откуда-то из недр брюк противно зазвучал звонок сотового. С неохотой вынув, Парошин гаркнул в аппарат:
- Мне можно хотя бы раз в недельку нормально расслабиться? США – страна свободы или вообще как?
Русский думал, это беспокоится какая-нибудь недовольная подруга, страдающая ПМС (предменструальный синдром), с целью поплакаться о своей неудавшейся карьере и о проблемах на личном.
Однако ему неласково ответил неожиданно знакомый голос:
- Бездарям удобно путать свободу с бездельем. Давай, собирай шмотки, лови таксишку и дуй на родину, лодырь. Наметилось задание и для тебя… - это был голос человека-призрака, который, по идее, должен был высыхать на тюремной койке еще двадцать лет.
- Но как ты… - Володя испытывал колебания из-за непонимания происходящего.
Экс-Командир ОПБ, Тейлор Родригес крикнул в обыденной для себя манере:
- Вопросы потом будешь задавать, боец! – и это вмиг напомнило русскому, что приказы начальства не обсуждаются.
Не став уклоняться от отличной возможности примкнуть к военной элите, Парошин сознательно заклеймил себя, как отца и мужа. Семейная фотография с изображением молодой женщины и годовалого мальчика на деревянной тумбе, вставленная в блестящую рамку, рождала в нём некоторую смутность, которая, начиная шевелиться, отмеряла время на погружение и переносила на несколько лет назад.
“
Двадцать восьмое октября две тысячи восемнадцатого.
Темный асфальт московской окраины сиял под моросящим дождем. Осадки существенно усложняли езду водителю, страшно переживавшему за жизнь тещи, недавно перенесшей повторную операцию на живот. А вот его супруга не испытывала никаких затруднений, так как предпочитала не сидеть за рулем в присутствии мужа. Чета Парошиных переживала не самый светлый период, но не боялась это признать, что на фоне общего скепсиса выглядело более чем похвально.
- Не стоит стесняться, мы пока чего-то не умеем. Но ничего, пройдет время, и всему научимся – жена не боялась, зная, что вместе можно пройти любое испытание, - Вот увидишь! Я не единожды убеждался в непостоянстве черных полос.