Читаем Принц Шарль-Жозеф де Линь. Переписка с русскими корреспондентами полностью

Принц Шарль-Жозеф де Линь. Переписка с русскими корреспондентами

Шарль-Жозеф де Линь , Коллектив авторов -- История , Александр Фёдорович Строев , Жером Веркрюйс

Любезная моя благодетельница! Никто не выглядит героем в глазах слуги. Все видели мои сочинения, но не читали и плохо понимали; одна Ваша фраза, звук вашего имени прославили меня (Б. г. [Теплице, 1 июля 1809 г.]).

Я снова тысячу и тысячу раз благодарю Вас за то, что вытащили меня из дрезденской пыли и явили миру, не подозревавшему о моем существовании (8 июля 1811 г.)[27].

Другу вменяется в обязанность вымарать все, что может смутить читателя, «исправить или очистить мои писания» (к графу де Лаборду, 1811)[28].

2. Второй параграф договора меняет статус автора: чтобы иметь право говорить о себе публично, надо умереть. В преддверии конца он обращается к тем, кто его переживет и к будущим поколениям: «Нынче любят сочинения неопубликованные и изданные посмертно» (письмо к графу Александру де Лаборду, 1811)[29].

3. Третий параграф определяет статус писем. Он содержит три взаимоисключающих пункта, тесно связанных между собой: подлинность, небрежность и редактирование.

3.1. После выхода в свет сборника, изданного госпожой де Сталь, читатели, не обратившие внимание на письма, напечатанные в «Смеси», задались вопросом, кто и как их собрал. Ведь оригиналы хранятся у адресата, а не у автора. Шевалье де Собирац писал графине Олбени 22 мая 1809 г.:

Я бы хотел, чтобы госпожа де Сталь объяснила в предисловии, каким образом эти письма были сохранены и собраны. Не то чтобы я сомневался в их подлинности, но трудно представить, чтобы принц де Линь хранил копии их всех, еще труднее, чтобы он получил, во всяком случае некоторые из них, из кабинетов, где они лежали[30].

Принц де Линь старательно объясняет происхождение копий, лукаво слагая с себя всякую ответственность:

Несколько писем к российской императрице я случайно позволил скопировать тем, кто видел, как я их писал, ибо я ей их отправил более ста, без всяких копий[31].

То, что я писал мужчинам, частенько копировали мои адъютанты, испросив у меня дозволения перед тем, как запечатать их. Письма к женщинам копировали мои дочки-наперсницы[32]. <…> Впрочем, я вообще не храню ничьи письма. <…> Я не ведаю, что я писал, я не перечитывал копии, о коих сейчас идет речь и о существовании которых я доселе не подозревал; впрочем, полагаю, что они точные, и мне дела нет до описок или пропущенных слов, коли они есть («Письмо к читателям, если таковые найдутся»)[33].

Что до меня, то я рву почти все, что получаю. <…> Малую толику моих писем, попавших в печать, скопировали добрые люди, в присутствии которых я писал, ибо я никогда в жизни не делал ни черновиков, ни копий (к виконту де Варжемону, б. г.)[34].

Принц дает понять, что адресованные ему письма не сохранились, а потому не могут быть напечатаны. Малая часть написанных им самим случайно уцелела благодаря инициативе близких или подчиненных. Напечатанные письма он не отбирал, да и писал наспех, без черновиков.

3.2. Описки и стилистические погрешности (пункт второй) свидетельствуют, что копии верны и истинны (пункт первый).

Вся эта полуправда полностью соответствует риторике авторских предисловий к мемуарам, «автобиографическому договору». Да, любовные письма от женщин принц не хранил. Но, как было сказано выше, письма монархов, дипломатов и военных собраны чрезвычайно аккуратно. Да, в отличие от Вольтера, принц не поручал снимать копии со всех своих писем (а жаль). Однако сохранились многочисленные черновики, а также правленые копии, предназначенные для публикации.