Читаем По головам - 4 (СИ) полностью

Амазонка облокотилась на копьё и улыбнулась ярко-алыми, будто выкрашенными свежей кровью, губами.

— Салют, кусок тухлятины! Тоже рада тебя видеть. И, поверь, тут никакого ребячества. Просто всегда хотела узнать, какой ты под капюшоном.

Внутри глазниц черепа угрожающе полыхнуло алым.

— Узнала?

— Узнала. У тебя, оказывается, есть волосы!

Фигура в балахоне угрожающе шагнула вперёд, но девушка звонко рассмеялась и отскочила в сторону.

— Ну и что за ребячество, а, костлявый?

— Не беси. Я знаю больше пяти миллионов способов умерщвления.

— Ой, напугал. И уж мне-то не рассказывай… Ты — и эмоции?..

— Я способен их испытывать!

— Конечно, конечно… Вот только — чем?..

— Тем же, чем и ты!

Живой мертвец сделал ещё один шаг вперёд. Амазонка звонко рассмеялась и вновь легко отскочила в сторону. Далеко не ушла — оставаясь в опасной близости от своего собеседника, она вонзила копьё в лёд и крутанулась вокруг него — так, будто это шест для срамных танцев. После, будто одного этого ей показалось мало, она наклонила древко вперёд, зажала его между бёдер, и сделала несколько характерных возвратно-поступательных движений.

— Ну и как, дохлый? Я тебя возбуждаю? Шевелится что-нибудь? Появились эмоции? Ты реально способен чувствовать? Интересно бы посмотреть, что у тебя не только под капюшоном, а и ниже тоже… Там ведь одни голые кости, да?

Существо в балахоне вновь шагнуло вперёд и, когда девушка со смехом отскочила в сторону, вдруг исчезло. Чтобы появиться прямо за её спиной. Одна из костлявых рук сжимала теперь серп, остриё которого касалось обнажённой шеи красотки, другая держала её за волосы.

— Больше пяти миллионов способов. Это один из них. Мой любимый.

Амазонка откинула голову назад, на плечо своего то ли соперника, то ли соратника, прижалась к нему спиной, поелозила бёдрами и томно прошептала:

— А ты хорош, малыш! Знаешь, как возбудить девушку!

Пустые глазницы черепа вновь полыхнули алым, амазонка же подалась вперёд, провела язычком по лезвию серпа и вновь томно выдохнула.

— М-м-м! Как же это заводит… Сколько душ ты загубил этой штуковиной? Сколько крови разумных пускал, держась за эту рукоятку? А, кусок тухлятины?

— Много, Эн.

— Знаю, что много, Дит. Спрашиваю — сколько.

Девушка исчезла, чтобы в следующее мгновение появиться за спиной ожившего трупа и прижаться к его спине грудью, положив подбородок на плечо. И шепнула куда-то туда, где у живого человека должно было бы находиться ухо.

— Не хочешь, не говори. Ладно. Но не забудь сказать, зачем меня сюда позвал. Мне ведь интересно. И правда, очень интересно… Едва ли не со времён падения Разрушителя никто не пытался вызвать меня для приватной беседы. Последние годы мы все — каждый сам по себе.

Дит развернулся.

— Есть дело. Поэтому позвал. Тебе понравится.

— Война? Много крови? Я угадала?

— Да. Война. Много крови.

— И, конечно же — раз ты заинтересован в этом, там будет много душ, которые ты заберёшь в свою Преисподнюю с концами?

— Разумеется.

— Мне это не нравится. Те, кого ты забираешь — больше никогда не воюют. Мне больше по душе, когда они остаются здесь. Возвращаются раз за разом. И бой продолжается вечно!

— После Катастрофы мир испортился.

— Я в курсе.

— Простые смертные перестали рождаться. Перестали умирать. Перестали взрослеть и стариться. То, что происходит — лишь маленькая капля по сравнению с тем потоком, что был раньше.

— Есть же тени…

— Да. Но их мало. И они слишком дорожат своими бесценными жизнями… Редко бьются реально насмерть. Это не дело.

— О, да. Хреново, когда пусто в Преисподней. Не так ли?

— Мне это совсем не нравится. Я хочу, чтобы было, как раньше.

— А я — не хочу. Меня всё устраивает!

— Точно — всё? Скажи, когда была последняя большая война?

— Да вот на днях буквально…

— Не смеши. По сравнению с баталиями прошлого — это одно издевательство. Жалкое подобие. Фарс.

— Ну…

— Я хочу большую войну, Эн. Настоящую. Такую, чтобы как раньше — планета на планету, звезда на звезду, флот на флот. Чтобы миллионы разумных грызли друг другу глотки, чтобы души убиенных шли сплошным потоком.

— Хм…

— Не говори, что тебе не нравится. Ещё как нравится! Ты этого хочешь, я вижу, как загорелись твои глаза. Я вижу, как твои губы готовы припасть к реке крови. Это то, ради чего ты живёшь. Твоя страсть. Зачем тебе сдерживать себя, Эн? Поддайся страсти!

— Да… Красавчик. Ты и правда знаешь, как возбудить девушку.

— Это выгодно нам обоим. Это хороший вариант. Это правильно.

— Подозреваю, больше всего это выгодно именно тебе…

— Разумеется. Но и тебе тоже. Надо встряхнуть этот мир. Он слишком… Закостенел. Застоялся. В древности больным пускали кровь, чтобы вылечить. Сейчас надо сделать так же, но для всего мира. Нельзя допустить, чтобы он избежал войны. Надо привести его к этому за руку и помочь всё сделать самым правильным образом.

— Ты прав, старый кусок тухлятины! — говорящего перебил ещё один, другой, посторонний голос.

Оба — и девушка, и скелет — резко обернулись к старику, застывшему напротив них.